Эмералд Бакли: Нежнее чем шелк

— Я поеду с тобой.

— Нет. Они уложат меня в постель и приставят охрану. Сегодня тебе нечего там делать. Оставайся здесь. Позвони Маклейну, а потом постарайся заснуть. Ты можешь навестить меня завтра утром.

Ванесса посмотрела на него несчастными глазами. Генри подошел к ней, обнял и осторожно прижал к своему израненному телу. Ванесса затаила дыхание. Она уже не имела права находиться в объятиях этого мужчины, поскольку собиралась покинуть их навсегда.

— Ванесса, теперь можно сказать, что все закончилось. Я имею в виду мое участие в этом деле. Джулия вернется в Лондон, МИ-5 прижмет Барри Блейка. Так что мы с тобой можем начать все сначала.

Ванесса опустила глаза. У нее не поворачивался язык сказать «нет» человеку, который едва не погиб.

— Ванесса. — Генри прислонился к дверному косяку, его силы, видимо, были на исходе. — Что-то подсказывает мне, что меня ждет удар посильнее того, что я получил на складе.

— Генри, тебя ждет такси. Мы можем поговорить об этом, когда ты будешь чувствовать себя…

— Нет! — Он повысил голос и поморщился от боли. — Ответь мне сейчас.

— Ради бога, Генри, посмотри на себя! Ты сильно избит, еле держишься на ногах, тебе нужен врач. Сейчас не время…

— Так вот в чем дело… Моя работа. До сих пор не можешь отказаться от бездушного идеала, на который запрограммировала себя? Цепляешься за мечту о прекрасном принце, который явится тебе в образе занудливого служащего, сидящего в офисе с девяти до пяти?

— Я не могу переделать себя. — Ванесса старалась говорить мягко, но решительно, однако голос дрожал и был каким-то надтреснутым.

— Ты так считаешь? А где же та Ванесса, которая мечтает поездить по миру? Которая хочет облачиться в черную кожу и предаваться сексуальным удовольствиям ради самих удовольствий?

— Это только крошечная часть меня. Эксперимент, приключение. — Ванесса покачала головой. — Мне это не доставляет радости.

— Привычный дом, привычная работа, одна и та же рутина изо дня в день с бухгалтером Джоном, пока не настанет день, когда ты не сможешь сказать, в каком году живешь, в этом или в прошлом, и вся жизнь уйдет в песок. Ты этого хочешь, Ванесса?

— Может, для тебя это и скучно, Генри, но мне не надо будет каждый вечер ждать звонка в дверь и гадать, кто там стоит — ты, бандит или полиция. Не сходить с ума от мыслей, где ты — связанный в каком-нибудь заброшенном подвале, в больнице или в морге. По крайней мере, бухгалтер Джон может прийти домой после трудного рабочего дня и рассказать о том, чем он занимался. — Ванесса нервно расхаживала по комнате из угла в угол. — Что я знаю о мире, в котором ты живешь? Да я и не хочу ничего знать о нем! Я хочу жить в атмосфере честности и доверия. Хочу смотреть на жизнь с оптимизмом и легким налетом идеализма. Хочу, чтобы меня окружали нормальные люди. Ты, наверное, считаешь, что я живу в нереальном мире. Возможно. Но большинство людей думает так же, как я. Оттого что в мире есть уродства, это не значит, что я должна впускать их в свой дом. Мы с тобой живем на разных планетах, и мы хотим разные вещи. Из этого ничего не получится.

Ванесса старалась не нервничать, но Генри буквально насквозь пронизывал ее взглядом, он словно поймал ее на лжи, в то время как она впервые говорила с ним правдиво.

Наконец Генри подошел к Ванессе, взял за запястья, завел ей руки за спину и не спеша поцеловал. Его губы были теплыми, уверенными и до боли знакомыми. И запах Генри был знаком Ванессе, правда, как ни смешно, к нему примешивался аромат цветочного мыла Джулии.

Ванесса отвернулась и глухо попросила:

— Не надо.

— Почему?

— Потому что так нечестно.

— Нечестно? Потому что напоминает тебе о том, что ты неравнодушна ко мне?

— Вожделение в счет не идет.

Генри снова поцеловал ее. Нежный сладкий поцелуй вызвал у Ванессы взрыв эмоций.

— Что ты чувствуешь сейчас? Вожделение? Это оно вызывало у тебя желание чувствовать меня на себе, внутри себя — старым традиционным способом, к которому ты относилась с пренебрежением? Позволь мне заниматься с тобой любовью, Ванесса. Не сегодня — я слишком слаб, могу потерять сознание в любой момент. Но, по крайней мере, не отвергай. А потом будешь решать.

— Нет, — ответила Ванесса, превозмогая себя, свою тоску и любовь. — Я не могу.

В их напряженный шепот вторгся резкий сигнал домофона. Ванесса вздрогнула. Генри даже не моргнул, продолжая держать ее руками и взглядом.

— Почему?

— Потому что…

Ванесса была в замешательстве. Он поцеловал ее — ну и что? Это всего лишь поцелуи. Они не могут изменить фактов, на них не построишь жизнь.