Марджори Льюти: Однажды встретившись…

Они проплыли мимо Ниццы. Эндрю направился к берегу. Паруса свернули, вновь заработал мотор, яхта плавно вошла в маленькую бухту с деревьями вдоль берега. В их тени они и бросили якорь.

— Мы обычно останавливаемся здесь и пьем чай, когда плаваем по этому маршруту, — пояснила Гленис Джози. — Можем пока спуститься в каюту, я вскипячу чайник, и мы устроим на палубе пикник.

В центре каюты стоял откидной деревянный стол и два дивана.

— Если стол опустить вниз и разложить диваны, получаются две очень удобные кровати, — с гордостью сообщила Гленис. — Та дверь ведет в душ, а вот здесь кухонька. Все очень компактно, как видишь.

— Восхитительно, — сказала Джози. — Похоже на плавучий дом. По-моему, вы очень везучий человек, Гленис, ведь у вас есть уже один дом на море.

— Да, знаю, мне улыбается удача. Мы с Эндрю женаты тридцать лет. Это самое лучшее, что могу пожелать вам с Леоном.

Джози смущенно поблагодарила и отвернулась, чтобы скрыть лицо.

В крошечной кухоньке Гленис поставила чайник, а Джози распаковала сумку с продуктами и разложила угощение на бумажные тарелки. Гленис заварила чай в огромном чайнике, и Джози обрадовалась, выяснив, что они будут пить чай из фарфоровых кружек. Гленис заметила, что пластиковые чашки — настоящее оскорбление для хорошего чая, с чем Джози пылко согласилась.

Женщины вынесли поднос с едой, чайник и молоко в термосе на палубу. Эндрю устроил стол из складного стула. Мужчины сели прямо на палубу, и Гленис заявила, что каждый обслуживает себя сам.

Эндрю оказался очень остроумным собеседником. Он рассказывал забавные истории о морских приключениях, которые заставляли Джози хохотать до слез. Но, несмотря на смех, девушка отдала должное имбирному печенью, и миндальным пирогам с вишнями, и ломтикам дыни, и самой сочной землянике, которую когда-либо пробовала.

Наконец чай был выпит и остатки продуктов брошены чайкам. Мужчины унесли вещи на кухню. Вернувшись, Эндрю улегся на палубе, чтобы «восстановить силы на обратный путь». Он снял свою нейлоновую куртку, свернул, положил под голову и через пару минут уже крепко спал. Леон сел рядом с Джози.

Гленис сообщила, что у нее есть дела в каюте, и с улыбкой ушла.

Джози избегала смотреть на Леона.

— Она очень тактична, — тихо произнесла девушка. — Я чувствовала себя виноватой, когда Гленис сказала, что очень довольна нашей помолвкой. Она говорила, что тебе нужна такая помощница, как я. Наша затея смущает меня все больше.

Леон накрыл ее ладонь рукой.

— Не бери в голову, любимая, — произнес он, бросив на спящего Эндрю многозначительный взгляд. — Скоро все закончится. Это заключительный акт в нашей пьесе.

Да. Завтра она навсегда попрощается с ним. Слезы навернулись на глаза Джози, и она торопливо отвернулась. Леон мягко взял ее за подбородок и повернул к себе.

— Слезы? — нежно спросил он. — Почему?

— П-просто т-так, — Джози запнулась, рыдания подступали к ее горлу. — Я всегда грущу, когда что-то заканчивается. — Джози отважно улыбнулась. — Глупо, правда?

Леон обнял ее и притянул к себе.

— Нет, — тихо прошептал он. — Мне тоже грустно. У меня никогда не было такого приятного отпуска.

Эндрю проснулся и сел, широко зевая. Он протер глаза.

— Время отправляться, — сообщил он, вставая. — Поднять якорь! — Он выразительно посмотрел на Леона.

— Да, сэр! Есть, сэр. — Леон отпустил Джози и встал, улыбаясь ей сверху вниз. — Нравится?

Она кивнула.

— Очень. — Опять она увидела нежность в его глазах. Или ей только показалось?

Вскоре Леон поднял якорь, Эндрю завел мотор, и яхта вышла из бухты.

— На обратном пути нас ожидает встречный ветер, — заговорила Гленис. — Поэтому мы пойдем галсами. Будь поосторожнее с бумом, иначе он ударит тебя по голове. Бум, — объяснила она, — это деревянная рея в основании грота.

На обратном пути Эндрю держался далеко от берега. Джози берегла голову от бума и была искренне благодарна Гленис, занимавшей ее болтовней о сыне, его жене и любимых внуках.

— Они так радовались, когда оказалось, что второй ребенок — девочка, — сообщила Гленис. — Ее назвали Мелисса, и она самая восхитительная девочка в мире. Мне приходится сдерживаться, чтобы не бывать у них слишком часто. Бабушки не должны навязываться. Но Бет, жена Джонатана, очень приятная и, кажется, не возражает против моих визитов. Джонатан часто уезжает. Я думаю, Бет довольна моей помощью в качестве няньки. Ведь она тоже хочет встречаться со своими подругами. Они идеальная семья…