«У нее вылетели все мозги», — всплыла в мозгу Патриции произнесенная тетей Аби фраза, и, глядя на скачущую с ней тетю Гвен, она не могла не согласиться с этим определением.
Видимо, кто-то в этой семье всегда должен выступать в роли благовоспитанной особы, и раз тетя Аби забыла свой репертуар, то Патриция подхватила выпавшее знамя — упала в обморок. Очнулась Патриция не от нашатыря или ароматических солей — тетя Гвен самым неподобающим для истинной леди способом привела ее в чувство. Она выругалась и влепила Патриции пощечину.
Сначала Патриция решила, что все это ей снится. Она даже дала себе слово прислушаться к совету Триш и проконсультироваться с Томом. Возможно, у нее развивается какое-то психическое заболевание.
Патриция больно себя ущипнула. Нет, она не перенеслась в свою лондонскую квартиру. Знакомая с детства патриархальная обстановка XIX века осталась на месте. Дубовый стол, чиппендейловские стулья, стены, затянутые штофом над резными панелями — все было знакомо Патриции до мельчайших деталей. Около окна стояло старинное кресло времен королевы Анны — любимое место отдохновения тетушки Аби. Она и сейчас в нем восседала.
Но что это? В углу, около кресла, чудовищным диссонансом благородной старине притулился саксофон. Кто же на нем играет? — подумала Патриция, и тут же ее мозг подсказал ответ. Конечно, тетушка Гвен, которая из стареющей чопорной леди превратилась в ветреную особу, в юницу, забывшую счет собственным годам.
— Боже, какой ужас! — наконец дала оценку происходящему Патриция.
— И не говори, — эхом откликнулась тетушка Аби. — Теперь поняла, почему я дала тебе телеграмму?
— Так ты на стороне Абигайль? — ринулась в бой тетя Гвен. — Я-то обрадовалась, думала, что ты приехала сама, а тебя, оказывается, это ископаемое, этот осколок пуританской эпохи пригласил на подмогу!
— Тетя, вы сами запретили мне приезжать, — неожиданно для себя выпалила Патриция. Она не собиралась сводить счеты с тетушками.
— Я? Ну дура была, а ты что, решила обидеться?
— Нет, конечно! Мои дорогие, как я рада, что вы живы! — Шок от внешнего вида тетушки Гвен прошел, и ее охватило безмерное чувство радости. Она судорожно сжала тетю Гвен в объятиях. По щекам Патриции текли слезы облегчения, и она все повторяла и повторяла: — Тетя Гвен, живая, живая...
— А ты меня уже похоронила? — сварливым голосом спросила тетя Гвен.
Патриция машинально взглянула на тетю Аби.
Тетя Гвен, заметив этот взгляд, моментально переключилась на сестру:
— Это ты меня поторопилась умертвить? На выкуси! — И тетя Гвен сложила пальцы определенным образом, который наиболее часто используется уличными мальчишками, и поднесла дулю к лицу тети Аби. — Я еще попляшу на собственной свадьбе! — пригрозила она ей.
— Этого я и боюсь больше всего, — не реагируя на непристойный жест, проговорила тетя Аби и, обращаясь к племяннице, спросила: — Ты знаешь, что отчудила твоя тетка Гвен? — И, не дожидаясь ответа, злорадно пояснила: — Она собралась замуж!
Это сообщение уже не произвело на Патрицию того впечатления, на которое рассчитывала тетя Аби. Когда на человека обрушивается шквал новостей от трагических до комических, он редко адекватно реагирует.
— В браке состоит большинство женского населения планеты, и только отдельные, недоделанные особы, — указующий перст тети Гвен направился на сестру, — живут старыми девами. А я хочу испытать радости замужества.
— Кто он? — выдавила Патриция.
— Уж отчудила, Гвендолин, так отчудила! Сей джентльмен — спортсмен. Ни ума, ни происхождения...
— Миледи футы-нуты, — присела тетушка Гвен в насмешливом реверансе. — Мой Джон мужчина хоть куда! — добавила она и вдруг обрушилась на племянницу: — Ты, Пат, тоже стала рафинированной селедкой? Все считаешь себя молодой? Смотри, довыбираешься, будешь куковать свой век, как эта дурища!
Патриция потихоньку приходила в себя. Тетя Аби прислала телеграмму, потому что тетя Гвен собралась замуж. Изменения, произошедшие в мировоззрении ее дорогой тетушки, не говоря уж о ее боевой раскраске, конечно, свидетельствуют о влиянии таинственного спортсмена Джона. Надо отдать ему должное — переделать тетю Гвен Патриция считала делом невозможным. Тетя всегда была верной соратницей своей старшей сестры — тети Аби. В некоторых вопросах — притворном жеманстве, способности падать в обморок из-за малейшей ерунды — она могла дать ей фору.
— Держи спину прямо, когда сидишь за столом! Ешь медленно. Настоящая леди никогда не возьмет такой огромный кусок, который ты, Пат, умудрилась затолкать себе в рот, — словно воочию услышала Патриция наставления из своего детства, которыми так любила потчевать ее тетя Гвен.
Читать дальше