Сьюзен Стивенс: Непристойные игры

— Но ты столько сил вложила в этот центр, для тебя он — такое же детище, как и для меня.

— Не думаю, что это явится помехой в дальнейшем, — сказала Лив.

— Но удовольствуешься ли ты ролью рядовой медсестры? — с сомнением решил уточнить он.

— Что именно ты хочешь знать, Кейд? — обратилась к нему экономка. — И почему ты считаешь возможным постоянно призывать меня к ответу, сам же при этом отказываешься объяснить причины собственного беспокойства?

— Я и сам для себя еще не все понял, Лив, — напомнил он.

— Это лишь слова. Пустые, ничего не значащие слова, Кейд. И тебе это не хуже меня известно, — отчеканила собеседница.

Они просидели в тишине пару минут, прежде чем Кейд выпалил:

— Я потерял брата. Я даже толком не знаю, что с ним случилось.

— Он тоже был офицером, как и ты? — предположила молодая женщина, припоминая, что Кейд Грант происходит из династии военных.

— Да, его звали Джайлз. Считается, что он погиб. До самого последнего, рокового момента мы сражались плечом к плечу.

— Вы, мужчины, когда идете на военную службу, знаете, что подобное может произойти с каждым, — осторожно заметила Оливия.

— Это мой брат! — негодующе взорвался Кейд.

— Прости, — тут же осеклась она.

— И ты меня, — кротко добавил мужчина. — Но я бросил его, подчинившись приказу командования. И не пытался найти. Мне даже не известно доподлинно, жив он или мертв, — попытался растолковать свое смятение Кейд.

— Но в чем конкретно ты себя винишь? В том, что погиб не ты? Это неправильно. Офицер Кейд Грант выполнял свой долг, а его брат — свой. Ты спас чьего-то сына, отца, мужа. Ты был хорошим командиром, это я поняла из общения с твоими сослуживцами. И если бы приказ оказался иным, то на твоем месте сейчас был бы Джайлз и укорял бы себя в тех же прегрешениях, что и ты.

— Возможно, — покачал головой Кейд.

— Да уж наверняка, — подытожила молодая женщина. — Мне ведь тоже хорошо знакомо это ощущение опустошенности. Разумеется, не по такому трагическому поводу, но все же. И чувство вины мне тоже нередко приходится испытывать.

— Ощущения не имеют для меня существенного значения. Для меня важен факт, что я не справился с задачей, ведь помимо верности присяге существует еще долг брата перед братом. И я не имел права предпочитать одно другому. Я подлец! — жестко резюмировал он.

— Неправда. Для меня ты самый лучший, — возразила расстроенному Кейду Оливия.

— Я далеко не так хорош, просто тебе нравится так обо мне думать. Я порой даже собственные решения выполнить не способен. И сколько бы ты меня ни переубеждала, я никогда не смогу простить себя за то, что брата сегодня нет со мной! — безапелляционно объявил он.

— Тогда у нас точно нет никакого шанса, Кейд, — вздохнула Лив и пошла спать.

— Ты не веришь в нашу любовь? — спросил он ее, когда она была уже в дверях.

— А ты любишь меня?

— Как я могу доказать тебе это?

— Кейд, не нужно начинать все снова, — попросила молодая женщина.

— Я полностью разделяю твои сомненья, Лив. Для меня они тоже до последнего момента имели значение. Мы совсем разные. Ты очень молода, а я так долго прожил один, что крайне сложно приучать себя к новой жизни, — рассуждал Грант вслух.

— О какой новой жизни ты говоришь? — попыталась уяснить Оливия.

— О той, в которой мне не обойтись без тебя, — незамедлительно ответил Кейд с обезоруживающей улыбкой и поднялся навстречу Лив.

— Кейд, я…

— Знаю, ты заслуживаешь лучшего мужа, — заявил он убежденно.

— Я хотела еще раз повторить, что люблю тебя. Надеюсь, ты не шутишь?

— Я совершенно серьезен, любимая.

— И как же нам быть? — озадаченно спросила Лив.

— Я уверен, что выход есть. Мы поженимся! — торжественно объявил Кейд.

Это случилось через месяц.

Поместье Фэзерстоун-Холл отмечало торжественное открытие Реабилитационного центра для военнослужащих имени Джайлза Гранта Фэзерстоуна Кэрью.

А вместе с ним и свадьбу нынешнего владельца и его возлюбленной.

Особняк, пышно украшенный к торжеству, наполнился гостями.

Кейд надел на безымянный палец своей избранницы фамильное обручальное кольцо.

Миссис Тейт была наконец-то удовлетворена поведением дочери. Ее радостный вид свидетельствовал об этом.

Правда, непосредственно перед церемонией бракосочетания матушке пришлось изрядно понервничать, потому что она нигде не могла найти дочь, тогда как та секретничала со своей сестрой Карли, делясь с той своими страхами, эмоциями, надеждами.