Кэтрин Спэнсер: Рай для двоих

Однако к полудню Хетер, жена Сэма, подошла к дому Джины с чудесным венком из желтых хризантем.

— Когда я увидела их, то сразу подумала, что на твоей двери они будут смотреться великолепно. Как ты, дорогая? Я не видела тебя со дня похорон.

— Привожу дом в порядок, как видишь. Я порядком запустила его за последние годы.

— Сегодня мы с Сэмом приглашаем тебя к нам отметить День благодарения. Индейка и тыквенный пирог. Тебе нужно хорошо кушать, ты слишком худая. Правда, животик все равно заметен…

— Сэм сказал тебе?

— Нет. Но по всему острову ходят слухи, что Джина Хадсон беременна. Не переживай, мы все желаем тебе счастья. Ты ведь рада, правда?

— Ребенку — да.

— Слышу сомнение в твоем голосе. Ладно, поговорим позже. Мне нужно приготовить индейку. Она такая огромная, что Сэму, наверное, придется отрезать ей ноги, чтобы она поместилась в духовку. Ждем тебя в четыре, Джина. Не опаздывай и приходи голодной.

Джина отнесла инструменты в гараж и отправилась в дом. Она ощущала необыкновенную легкость.

«Легкость» — это слово слетело с губ и поселилось в сердце.

Хватит скорбеть, решила девушка.

Хризантемы качались на ветру, словно соглашаясь.

На остров спускались сумерки, когда Микос ждал своей очереди, чтобы сойти на берег.

— Сегодня День благодарения, — отозвался еще один пассажир на замечание Микоса, что на борту мало народу. — Все дома едят индейку и прочие вкусности. Вы, наверное, не местный, если не знаете об этом.

— Вы правы. Я приехал из-за границы.

— Кто-то вас ждет?

— Нет. Это будет сюрприз.

— Вы выбрали хороший день для неожиданного появления. На обед будет много еды.

Микос оглядел переполненную стоянку у таверны. Значит, многие жители предпочитают, чтобы за них кто-то готовил.

Интересно, Джина среди них?

И живет ли она на острове до сих пор?

А если нет, где ее искать?

Черт! Нужно привести в порядок чувства прежде, чем он снова увидит ее. Жизнь без нее утратила все краски, кроме серой. Микос пытался узнать о Джине у Анджело, но тот лишь пожимал плечами:

— Хочешь знать, как у нее дела, Миколас, спроси ее сам.

Тысячу раз или больше за первые недели без Джины он поднимал трубку с желанием позвонить ей, но каждый раз уязвленная гордость не позволяла ему набрать ее номер. А потом Микос вдруг понял, что не может жить без Джины и даже готов рискнуть и получить второй отказ.

Он повернул на дорогу, ведущую к ее дому. Окна, открытые настежь, возвещали, что Джина дома, хоть она и не зажгла свет. Микос твердо зашагал вверх по лестнице.

Джина ушла от Ирвинов в девять. Ее желудок был полон индейкой и другими яствами. Впервые за последнее время девушка наелась досыта. Вечер прошел чудесно: легко и весело.

После заката стало прохладно. Джина торопливо взбежала вверх по лестнице к дому.

— Не надо было все-таки оставлять окна нараспашку, — пробормотала она, роясь в сумочке в поисках ключей.

— Точно, — подтвердил глубокий баритон с акцентом. — Оставляя окна открытыми, ты приглашаешь кого-нибудь забраться к тебе. Я сам хотел сделать это, но я и так совершил достаточно ошибок. Не в моих интересах добавлять еще одну.

Крик застыл в горле Джины. Но потом она узнала этот голос.

— Микос?

— Ты ждала еще кого-то? — он наклонился с ленивой грацией и поднял ключ, выпавший из рук девушки.

— Нет, — выдохнула Джина. — Чего ты хочешь?

— Тебя. Я хочу тебя.

— Но почему?

— Потому что без тебя я никто.

Сердце екнуло. Не удержав равновесия, Джина схватилась за дверь.

— Только не говори, что собираешься упасть в обморок. — Микос удержал ее за локоть.

— Нет, не собираюсь. — Джина подавила приступ тошноты. — Просто не ожидала увидеть тебя, вот и все.

— А дрожишь от холода.

— Войдешь? — сменила тему Джина. — Мне нужно сесть.

Микос проводил Джину в гостиную и зажег лампу на столике рядом с ее креслом.

— Закрыть окна?

— Да, пожалуйста. И разожги камин.

— Хорошо. — Микос подождал, пока дрова разгорелись, и снова обратился к Джине: — Я могу принести тебе чего-нибудь? Может быть, бокал бренди?

— Нет, спасибо.

— Можно я плесну себе немного? Я проделал долгий путь, чтобы открыть тебе свою душу. Правда не уверен, что смогу подобрать нужные слова.

— Ты знаешь, где бар.

Оставшись одна, Джина стала судорожно размышлять. Она впервые видела Микоса таким. «Я хочу тебя», — сказал он, и, кажется, искренне. Но что значит это его «хочу»? Возможно ли, что Микос каким-то образом узнал о ребенке? Или Анджело заставил его приехать?