— Где он? Люсьен? — спросила она в оцепенении.
— Мертв, — просто сказала я.
Она посмотрела на меня и спросила:
— Что произошло?
— Как много ты видела? — спросила я её.
Она мне слабо улыбнулась и сказала:
— Достаточно, чтобы понять, что моя сестра в одиночку, может надрать мечом ублюдку задницу.
Остальные вернулись домой, как раз тогда, когда подъехала скорая. Амброуз вызвал медиков, с которыми они постоянно имеют дело. Те согласились доставить нас в частную клинику без заполнения отчета для полиции. Парамедики не хотели тревожить шею Джорджии, поэтому ей пришлось одеть шейный бандаж и отнести в машину на носилках. После того, как они временно перевязали мои раны, мы с Жюлем забрались назад и сели рядом с ней.
Я задавалась вопросом, что парамедики думают о нас: две девочки-подростка с хрупким телосложением, которые выглядят так, будто участвовали в бандитской разборке, а Жюль был одет как один из героев Матрицы. Я была на сто процентов уверена, что, если бы им не заплатили, мы были бы уже на полпути в полицейский участок для допроса.
Хоть я и умирала от желания узнать, что произошло в катакомбах, мы не разговаривали, потому что один из санитаров сел сзади рядом с нами. Он задавал очевидные вопросы. И посмотрев на Жюля в ожидании одобрения, я ответила, что Джорджия просто сильно ударилась головой о деревянный каркас кровати и кто-то наступил ей на руку. Так же сказала ему, что порезы на моем плече и ноге были ножевыми ранениями. Я уповала на то, что ему будет достаточно знать основные факты, без подробностей. И, судя по его удовлетворенному кивку, так оно и было.
Когда мы добрались до клиники, Джорджию сразу же осмотрели и пришли к выводу, что с ней всё в порядке, за исключением несколько сломанных костей в руке, которые были зафиксированы. Рана на моей ноге была не глубокой, но на плечо потребовалось наложить дюжину швов. После проверки моей руки на подвижность, доктор сказал — мне повезло, что лезвие не задело нервы. Он провел стандартный осмотр, посветил фонариком в глаза, проверил кровяное давление и тому подобное.
Наконец он вздохнул и сказал:
— Мадемуазель, похоже, что у Вас состояние чрезмерной усталости. Ваше кровяное давление угрожающе низкое. Вас немного трясет, ваша кожа пепельного цвета, а зрачки расширены. Вы принимаете какие-нибудь медикаменты или наркотики?
Я покачала головой.
— Когда Вы пострадали, то принимали участие… в интенсивных физических упражнениях?
— Да, — сказала я, интересно, что он бы он подумал, узнав, что это были за физические упражнения.
— Вы чувствуете слабость, усталость, или тошноту? Я кивнула.
На самом деле, после того, как Винсент покинул мое тело, я чувствовала себя как тряпичная кукла, у которой едва хватает сил, чтобы ходить. Понимание того, что наше с сестрой благополучие целиком и полностью зависит от моей способности переставлять свои ноги, была единственной причиной, которая заставляла меня как-то держаться.
— Вам нужен отдых. Вашему телу необходимо восстановиться, из-за всего того, через что Вам пришлось пройти. У Вас с Вашей подругой — он кивнул в сторону кровати, на которой лежала Джорджия, — был довольно насыщенный вечер. Отдыхайте и восстанавливайте свои силы, или Вам, в конечном итоге станет еще хуже.
Он махнул рукой в сторону Жюля и, понизив голос, сказал.
— Вы можете отвечать мне, кивая или качая своей головой. Должен ли я позволить Вам покинуть клинику с этим человеком?
Мне вдруг стало понятно, каким опасным Жюль казался окружающим в своих остроносых ботинках, кожаных штанах и в своем темном многослойном защитном одеяние.
Я прошептала:
— Это был не он. Он наш друг.
Доктор на мгновение посмотрел мне в глаза, и потом, наконец, кивнул мне и разрешил отойти от его стола.
Пока Жюль разговаривал с врачом и протягивал ему деньги за оказанное лечение, я прошептала:
— Винсент? И тут же послышался ответ, — Да.
— Ты был здесь всё время?
Как я мог оставить тебя в такое время?
Я закрыла глаза и попыталась представить, как он обнимает меня.
Мы вернулись к ним домой. Такое ощущение, что мы попали в генеральный штаб после сражения. По всему дому были слышны приглушенные перемещения из комнаты в комнату, как люди ходили туда-сюда и помогали, в основном, с обработкой ран.
Я объяснила Джорджии, что нам придется провести ночь в доме у Винсента. Мы не можем вернуться к себе домой в таком виде. Я отвела её наверх и помогла ей улечься в кровать Шарлотты, подозревая, что тело Люсьена всё ещё горит в комнате Винсента. Хотя даже, если это было уже не так, я не могла себе вообразить, чтобы заставило меня вернуться туда, где произошла та кровавая бойня.
Читать дальше