Оливия Финчли: За все земные грани

— Мистер Кросби, я понимаю и уважаю ваше стремление к уединению, но простите нас за бестактность… Вы так знамениты, — продолжила она запинаясь. — Разве вы не чувствуете, что должны как-то платить за славу и известность?

В течение нескольких секунд Юлиус Кросби молча рассматривал Элизабет, глаза его сузились, и маленькая жилка билась на виске. Это был очень напряженный момент, и девушка собралась с духом, ожидая шквала нелестных слов в свой адрес. Ну, философски размышляла она, не убьет же он меня. По крайней мере здесь…

Кросби наморщил лоб, как бы решая задачу, склонил голову, и, к удивлению, девушки и Хэлен, легкий проблеск веселой улыбки появился на его тонких губах, смягчая жесткие черты. Медленно, не отрывая глаз от Элизабет, он сунул руку в карман рубашки, вытащил записную книжку и ручку, перелистнул несколько страничек, затем повернулся к Хэлен.

— Вы должны назвать ваше имя, — вежливо обратился он к ней.

Женщина расплылась в улыбке.

— О, конечно. Меня зовут Хэлен. Хэлен Сорис. А это моя молодая подруга, Элизабет Адамс, — добавила она.

Юлиус Кросби что-то написал на листочке, оторвал его и протянул.

— Вот, пожалуйста, — сказал он. — И я буду очень благодарен, если вы сохраните мой секрет.

Хэлен взяла автограф с такой осторожностью, словно из чистого золота.

— Спасибо, — поблагодарила она. — Большое спасибо! Простите за нарушенное уединение. Обещаю, что не скажу никому ни слова.

Элизабет взглянула на листок. На нем четким почерком было написано:

Хэлен Сорис. С уважением. Юлиус Кросби.

Он повернулся, чтобы уйти, но Хэлен задержала его.

— Мистер Кросби, — начала она, затем поправилась: — Мистер Смит, не могли бы вы присоединиться к нам на чашечку послеобеденного кофе?

Когда Элизабет увидела выражение его лица, она беззвучно застонала. Это уж слишком!

— О, Хэлен, — быстро заговорила она, — я уверена, что у мистера Смита есть более важные дела. — Но когда она осмелилась бросить на него извиняющийся взгляд, то увидела лукавую усмешку.

— Вы очень добры, — сказал он. — С удовольствием.

Они втроем уселись за столик и заказали кофе у оказавшегося поблизости официанта, который не выразил особой радости по поводу продления обеденного времени. После того как он с обиженным видом обслужил их, Хэлен наклонилась над столом и с восторгом уставилась на Юлиуса Кросби.

— Я должна сказать, — сказала она тихим голосом, — какое огромное наслаждение получила, читая ваши книги. Наверное, это прекрасно — создавать что-то ценное из ничего! Очевидно, вам доставляет удовлетворение не только творческий процесс, но и слава, которую вы заслужили!

Слегка удивленный, Кросби посмотрел на Хэлен.

— Да, пожалуй, — согласился он, — в какой-то степени. — Писатель сухо рассмеялся. — Хотя в этом есть и отрицательные стороны. Например, очень неудобно прятаться под фальшивыми именами во время путешествий.

Улыбка Хэлен была восторженной.

— Извините, но нам хочется побольше знать о знаменитых людях.

— О, да. Понимаю. Я не возражал бы, если бы речь шла о моих книгах или творческом процессе. Я никогда не отказывался обсуждать подобные темы. Но терпеть не могу репортеров, пытающихся проникнуть в личную жизнь.

— Да, согласилась Хэлен. — Вы совершенно правы. — Она помедлила, затем наклонилась и понизила голос: — Вы имеете в виду вашу секретную работу на правительство?

Кросби задумчиво улыбнулся.

— Не только. В большинстве случаев это до неправдоподобия раздуто прессой. Но лучше расскажите немного о себе. У вас есть семья?

Кросби задел за живое Хэлен, переведя разговор на нее, и та полчаса увлеченно рассказывала о сыновьях, их женах и детях, об умершем муже. Все это время Элизабет сидела молча, слушая ее и потягивая кофе. Она размышляла о частной жизни Кросби, которую он так ревностно оберегал, и в ее воображении возникали знаменитые имена, великолепные женщины, пикантные светские истории. Временами она ловила на себе взгляд Кросби и тут же отводила глаза. Девушке казалось, что писатель недоумевает, почему она молчит, и проклинала свою робость, которая мешала ей наслаждаться его компанией.

Этот человек отличался от всех тех людей, с которыми ей приходилось общаться, она ощущала его незаурядность и страстно завидовала Хэлен, которая с легкостью поддерживала разговор с таким известным человеком. Когда она говорила, Кросби слушал так внимательно, словно она была важной персоной.