Наталия Ломовская: Кольцо предназначения

Виктория, до которой Вероника донесла свое мнение, не удивилась и не расстроилась. Если сестра полагает, что для нее будет лучше вернуться как можно скорее домой, – пусть возвращается в родные пенаты. Она, Виктория, взрослый, самостоятельный человек, она приедет позже. Через пару дней – пообщается с Людмилой и вернется. И Людмила не удерживала двоюродную сестру – если надо ехать, пусть едет. Вот так и получилось, что в пять часов вечера двадцать третьего августа, после короткого, но докучного шопинга, Вероника приехала на Павелецкий вокзал и через полчаса уже сидела в вагоне. В родной город она должна была вернуться рано утром.

Ее никто не встретил, и Вероника даже немного удивилась этому обстоятельству. Разумеется, она не позвонила папе – отъезд получился скоропалительным. Но разве Виктория и Людмила не догадались ему позвонить? Нет? Тем лучше, впрочем. Она явится домой сюрпризом, обрадует отца, развеет его одиночество. Может быть, они съездят куда-нибудь за город, на озера, будут не спеша гулять, вспоминать маму...

Новенький, чисто умытый автобус довез ее до дома. Вероника с трудом вскарабкалась по крутой лестнице – чемодан на колесиках удобнее было катить по ровному асфальту, чем тащить наверх, а лифтом старый дом оборудован не был. Дверь она открыла своим ключом – отец скорее всего еще спит, день-то воскресный! И замерла в темной прихожей. В квартире поселился чужой, незнакомый запах. Пахло сигаретами – но это были не мамины сигареты... И модными сладко-шершавыми духами пахло, и пролитым шампанским... Только один запах казался родным и знакомым – аромат свежемолотого кофе, распространявшийся из кухни. Туда-то Вероника и направилась, торопливо бросив в коридоре свою сумку и неслышно разувшись.

И пока она шла по коридору, у нее возникла странная мысль, моментально превратившаяся в уверенность. Ей показалось, что мама жива. Конечно, она жива! Иначе не могла так скоро пройти боль утраты. Это ужасная ошибка, вместо нее похоронили другую женщину, а она, всеми позабытая и позаброшенная, долго приходила в себя в больнице, может, была без сознания... И вот теперь выздоровела и пришла домой, и отец встретил ее, и теперь они вместе там, на кухне, – варят кофе, смеются, и мама курит у раскрытого окна...

Задыхаясь от сердцебиения, Вероника влетела в кухню. Так и есть – мамина «турка» на плите, уже поднимается коричневая курчавая пенка, в пепельнице дымится сигарета, а у окна, в немых и страстных объятиях отца... незнакомая женщина. Худая блондинка, молодая, удивленная, в мамином голубом махровом халате. Он ей как раз по росту.

Вера немного помолчала, потом повернулась и вышла из кухни. Кофе, убежавший на плиту, зашипел ей вслед. Вероника сходила в прихожую за чемоданом, закрылась в своей комнате и принялась аккуратно разбирать вещи. Если это делать медленно и очень старательно – можно убить часа три, не меньше. Вера не думала ни о чем, в голове было пусто и прохладно. Она слышала, как по коридору прострекотали каблуки, как прикрылась входная дверь, как отец несколько раз виновато стучался к ней... Но не реагировала. Разобрала вещи и легла спать, а проснулась только глубокой ночью – измученная внеурочным сном, совершенно разбитая, с головной болью. Чуда не случилось, мама не воскресла, не вернулась с того света, ее место заняла другая женщина. Мало того – эта женщина существовала и при маминой жизни! Головная боль словно помогла вынуть из пассивной памяти картинку – эта девушка рядом с отцом в автомобиле, давно, три года назад. Секретарь-референт папашин, Светлана! Вот оно что!

Неизвестно зачем обмотав голову полотенцем, Вера вышла на кухню. Невозможно же вечно сидеть взаперти! Ей хочется есть, и чаю, и помыться! Она, в конце концов, пока еще живет здесь и имеет на это право!

Кухня плавала в клубах сизого дыма. Отец сидел за столом, курил, перед ним – недопитая чашка кофе, уже подернутого пленкой, ощетинившаяся окурками пепельница, туба валидола. Вероника распахнула окно, дым стал уходить.

– Нам, кажется, нужно поговорить, – без вопроса в голосе произнес отец.

– Если считаешь нужным, – пожала плечами Вероника.

– Почему ты так неожиданно убежала? Я понимаю... Бывают неловкие ситуации, но ты – воспитанная молодая особа, могла бы сохранить лицо...

– Ты же мне еще и выговариваешь! – возмутилась Вера. – Это не я попала в неловкую ситуацию, это ты попал, папочка!

– Тебе следовало позвонить перед приездом. У меня есть личная жизнь, я вправе ожидать от дочери уважения к ней. Хорошо, Вера. Давай оставим этот скандальный тон и обсудим все спокойно.