Татьяна Веденская: Зеленый подъезд

– Нет, – отвернулся Миша. У него еще гудела голова от вчерашнего, но он совершенно не был готов к подобному разговору. Бред какой-то. Разве он алкоголик?

– Это радует. Но, как видите, проблемы у вас есть, и немалые. Ну хорошо, не буду вас больше пугать. Скажу только, что если вы решите попробовать изменить свою жизнь в лучшую сторону – свою, а не Алисину, – то я даю вам очень высокие шансы на успех. Это, конечно, будет не дешево, но дело того стоит. По крайней мере, вы не станете тратить годы на выяснение того, куда именно отбыла Алиса Новацкая и хорошо ли ей.

– Давайте попробуем, – пробормотал Потапов и наконец решился посмотреть в глаза доктору.

– Отлично. На сегодня ограничимся только тем, что попытаемся понять и принять поступок Алисы.

– Принять?

– Именно. Ложитесь. Расскажите мне, что вы почувствовали, когда она ушла. Расскажите, как это произошло.

– Она подошла и сказала, что уходит.

– Сама, лично?

– Да. Мы долго говорили. Она сказала, что не хочет исчезать без следа. Хочет, чтобы я понял.

– Хорошо, она не стала оставлять вам записку. Теперь вы знаете, что именно ею двигало.

– Она сказала, что не хотела, чтобы я подумал, что это из-за меня.

– Какая умница! – восхитился Коробов. – Не стала делать с вами то, что сделали с ней. Уверяю вас, что расстаться по-человечески не так просто. И это стоило ей усилий. Так что говорить о том, что она к вам плохо относилась, нельзя. Определенно уважала, определенно испытывала теплые чувства.

– Но не любила.

– И ничего. Это не страшно. Найдется та, что искала вас всю жизнь. Тем более что вы мужчина. Немного уверенности в себе, немного желания – и все. Мужчинам гораздо проще.

– Звучит интересно, но, честно говоря, я не думаю, что от каких-то там сеансов можно добиться таких результатов. Меня игнорировали всю жизнь, и я, честно говоря, не жду другого.

– Ну конечно. В этом все дело. Все мы верим, что можем спасти кого-то, но не хотим даже плюнуть, чтобы сделать что-то для себя.

– Простите, – смутился Миша.

Впрочем, весь следующий час он рассказывал про свои чувства и впервые за многие годы допустил, что действительно на свете есть что-то еще, кроме Алисы Новацкой. Нельзя сказать, что от этой мысли ему стало намного легче, но... У Вячеслава Павловича Коробова появился перспективный клиент. Из тех, что никогда не вылечиваются до конца и никогда не выставляют претензий. Ему действительно можно помочь, если приложить усилия и время. Но что-то всегда останется. Какой-нибудь внутренний комплекс, кризис или тяжелый момент. Всегда что-то выплывает из детства, юности, периода сексуального становления. Травмы, обиды, неправильные программы. Хватит на долгие годы.

Осенний вечер, теплый, бархатный, укутывал лучше шелкового платка. Вячеслав Павлович закрыл дверь за Мишей Потаповым, последним на сегодня клиентом.

«Тяжелый случай, – подумал он. – И все таки, какая интересная штука – жизнь. Фактически Алисе никогда не нужна была помощь. Пройдя своим путем, она не задержалась ни на одной остановке более положенного. И нигде не застряла, проявив силу и определенную жесткость. Да, ей достались травмы, но каждому дается по его способностям и по его возможностям. И теперь она пойдет своей дорогой, а я помогу Мише идти своей. Ее бывший муженек отсидит положенный срок, выйдет и превратит жизнь своей старой матери в ад. Та сделает все возможное для того, чтобы снова изолировать его от себя, и как можно быстрее. А когда он наконец украдет, покалечит или убьет кого-нибудь, она снова примется набирать деньги для его «спасения». Ведь спасать так приятно. И очень просто, гораздо проще, нежели спасаться. А самое сложное – просто жить, с радостью и благодарностью принимая любой день, что отпущен Богом. Нет, лучше сетовать на непутевого сына (дочь, брата, зятя, сноху) и утешать себя благородством приносимых жертв. Ну их. Пойду-ка я лучше домой. Как хорошо, что меня дома ждет самая простая и нормальная жена, замороченные собственными делами дети и их дети – внуки, проказливые шалуны, маленькие хитрецы. И хорошо, что Бог дал людям комплексы и проблемы. Пока этот мир устроен так, а не иначе – у меня всегда будет работа».

Здравствуй, дорогой Миша. Я не знаю, получишь ли ты это письмо, так как отправляю его на твой старый адрес в Москве. У вас там, говорят, сносят пятиэтажки. Вдруг и твою тоже снесли? Тогда, наверное, это письмо вернется ко мне. То-то будет радости. Но, с надеждой на то, что ты все там же и прочтешь эти строки, я высылаю его. Кстати говоря, я много лет провела с надеждой, что ты все там же, где я оставила тебя. Ты всегда был для меня своего рода якорем или опорой. Называй как хочешь, но в самые тяжелые и трагичные моменты моей жизни мне помогал ты. Единственно ты, и никто другой. Знаешь, что это значит? Ага, не знаешь! А то, что ты мой самый близкий и самый лучший друг. Я часто вспоминаю о тебе, думаю, что было страшной глупостью не влюбиться в тебя по уши. И я почему-то уверена, что ты давным-давно не один. Живешь с какой-нибудь женщиной, которая ревнует тебя к каждому столбу, и целуешь перед сном своих детей.