Джейн Кренц: Скрытые таланты

Он положил трубку и стал в задумчивости ее разглядывать.

Казалось, вся его жизнь проходила под знаком шантажа. Черт возьми, он собаку съел на том, как себя вести в этих случаях.

Чего нельзя сказать о Сиренити Мейкпис, подумал он.

Она вышла от него полная решимости найти этого шантажиста, который разрушил ее надежды и мечты относительно Уиттс-Энда.

Она определенно попадет в беду, а ведь, нравится это ему или нет, официально она все еще его клиентка. Они оба подписали этот треклятый контракт.

Калеб снял трубку телефона, потом медленно положил ее. Не в его правилах что-либо делать, тщательно не обдумав все заранее.

Он заставил себя еще с полчаса поразмышлять над этим вопросом. Потом не торопясь набрал номер гостиницы, где остановилась Сиренити, приехав в Сиэтл на переговоры с ним.

Гостиничный администратор дал ему краткий и исчерпывающий ответ.

— Весьма сожалею, сэр, — сказал он отнюдь не сожалеющим тоном. — Она только что оплатила счет и выехала.

На следующее утро Сиренити вышла из дома и отправилась через сырой, окутанный туманом лес к хижине Эмброуза. Она хотела получить ответы на несколько очень конкретных вопросов.

Вернувшись в Уиттс-Энд вчера вечером, она не пошла к нему, потому что не доверяла тому странному, подавленному настроению, в котором пребывала. Сегодня утром она чувствовала себя более спокойной, однако разочарование и злость все еще кипели в ней.

Она не могла определить, на что злилась больше: на то, что Калеб Вентресс оказался не таким человеком, как она думала, или на то, что составила себе о нем абсолютно превратное мнение.

Сиренити ненавидела те редкие случаи, когда ее суждения о людях оказывались неверны. Она привыкла доверять своей интуиции.

Но ей не следовало бы слишком полагаться на себя, имея дело с человеком из устроенного мира, с человеком истеблишмента, напомнила она себе. Она так до конца и не поняла этот мир, не смогла нормально вписаться в русло его жизни.

Сиренити родилась и выросла в Уиттс-Энде. Эта маленькая община в горах могла показаться странной на посторонний взгляд, но для Сиренити она была домом. И она ощущала себя его частью. Эта община приняла ее под свой кров и вырастила, когда она осталась на свете совсем одна. И теперь она собиралась дать Уиттс-Энду то, что он когда-то дал ей, — будущее.

Похоже, придется добиваться этой цели без помощи «Вентресс венчерс».

Она сунула руки в перчатках в карманы украшенной бусинками и бахромой куртки и постаралась взглянуть на свои эмоции с интеллектуальной точки зрения. Может быть, подобное испытывает всякая отвергнутая женщина, думала она, пробираясь между деревьями, с которых капало.

Отвергнутая женщина. Она содрогнулась при этой мысли.

Сейчас впервые Сиренити поняла, насколько ее влекло к Калебу. Она не могла отрицать, что ответила ему мгновенно и абсолютно, как никогда не отвечала ни одному мужчине. От отвращения она сморщила нос. Должно быть, она сошла с ума, если так увлеклась мужчиной, который явно ей не подходит.

Но она знала, что ее воображение уже рисовало ей определенные узы с Калебом. По всей вероятности, они не были бы вечными. Ведь она принадлежит Уиттс-Энду, а он — внешнему миру. Но все же не исключено, что какая-то часть будущего могла бы стать для них общей.

И, если бы им обоим уж очень повезло, они смогли бы, пожалуй, найти нечто подобное тому, что Джулиус Мейкпис, человек, чью фамилию она носит, нашел со своей подругой Бетэнн.

Сиренити слегка улыбнулась, подумав об открытке, которая ждала ее, когда она вернулась вчера вечером домой.

"Дорогая Сиренити,

Мы чудесно проводим время. Брак — это прекрасно. Следовало бы это сделать много лет назад. Любящие тебя Джулиус и Бетэнн".

На открытке стоял почтовый штамп города Масатлана в Мексике. Джулиус и Бетэнн были в свадебном путешествии. После пятнадцати лет совместной жизни они решили, что пришла пора сочетаться браком. Две недели назад в Уиттс-Энде все было пущено в ход, чтобы отпраздновать это событие так, как оно того заслуживало. На праздник явился даже Эмброуз. И снизошел до того, чтобы сделать несколько снимков жениха и невесты, всем своим видом давая понять, что делать свадебные фотографии ниже его достоинства.

Сиренити остановилась на минуту, чтобы сориентироваться среди деревьев. Этим утром лес был погружен в какую-то странную, наводящую жуть тишину. Туман, окутавший горы накануне вечером, с рассветом сгустился.