Алина Знаменская: Русская наследница

— Я хочу, чтобы у тебя все было хорошо… — сказала она и провела пальцем по его руке. — Спасибо тебе за все… за все.

— Терпеть не могу, когда ты рассыпаешься в благодарностях! Ты заставляешь меня думать, что встречалась со мной только из-за тех проклятых денег!

Катя чуть повела бровью.

Шатров уловил это движение боковым зрением. Он развернулся и взял ее за плечи. Пепел с сигареты упал на простыню.

— Ведь это не так?! — почти закричал он. — Скажи мне, ведь это не так?

— Чего ты от меня хочешь? — не выдержала Катя. — Чтобы я бросилась тебе в ноги? Умоляла не уезжать? Требовала, чтобы я в твоей жизни была одна? Я прекрасно знаю, что не в силах переделать тебя, заставить любить себя, нуждаться во мне…

— Я нуждаюсь в тебе!

— Как сегодня? Нуждаешься во мне, чтобы переспать? Невелика нужда. Меня не устраивает такой расклад. Трахаться можно с кем угодно!

— Ты правда так считаешь?

Катя вскочила и ушла в ванную. Шатров стал одеваться.

— Катя, пойми, сейчас не самый лучший период в моей жизни. Когда-нибудь ты все узнаешь. Потерпи немного…

— Не говори ничего, Шатров! — кричала Катя из ванной. — Я знаю все, что ты мне сейчас скажешь! Все это было уже в моей жизни. Я хочу быть одной-единственной! И никаких тайн вокруг меня. Другие отношения меня не устраивают. И давай больше не будем мучить друг друга!

Она вылетела из ванной и схватила сумку.

— Я хотела с тобой расстаться по-хорошему. Ты сам завел этот бесполезный разговор.

— Подожди! — Шатров уцепил ее за руку. — Это правда, что прошлую ночь… ты провела с Пашкиным?

Катя посмотрела ему в глаза. Они были черные как ночь и жгли ее насквозь, как раскаленные угли.

— Да, — спокойно ответила она. Шатров выпустил ее руку и отвернулся.

Путь был свободен. Катя сняла с вешалки свою дубленку и вышла из номера.

Катю разбудил знакомый звук. Над головой шуршало, царапало и ударялось, словно там шла кропотливая ремонтная работа. Катя открыла глаза. Щедрые пласты солнца, как куски масла, лежали на полу комнаты. Топот белок по крыше начинал утро.

Шурик уже сидел на подоконнике с банкой поп-корна в руках и нетерпеливо дергал шпингалет. Он, слава Богу, не мог пока самостоятельно открыть окно.

— Мама, вставай скорее, белочек кормить!

Катя сбросила одеяло и вскочила. Она подхватила мальчика и закружила его по комнате.

— Значит, белки разбудили моего козленка? Не дают ему поспать?

— Они завтракать хотят! Пойдем же!

Катя открыла окно и высунула голову наружу. Вот тебе и Америка! Малиновая черепица крыши отливала насыщенным цветом сиропа. Подсвеченные солнцем янтарные стволы сосен хвастливо тянули вверх, свои прямые стройные тела. Они были огромны, как, впрочем, и все в Америке. Орава белок шныряла по крыше, дожидаясь кормежки. За домом ровно жужжала газонокосилка — Виталька ровнял и без того ровное поле травы. Даже не верилось, что где-то есть деловая часть города, с ее нервным ритмом и суетным шумом. Катя протянула руки и зевнула. Белки беззастенчиво выстроились рыже-серой ровной шеренгой. Шурик отвинтил красную крышечку и зачерпнул пригоршню кукурузы. Мать и сын с восторгом наблюдали, как белки хватают лакомство крошечными коготками и прячут за щеки.

Покормив белок и умывшись, они спустились вниз, где в огромной кухне-столовой уже хозяйничала Даша. Она затеяла пироги, и по кухне плавал аппетитный запах начинки.

— Дашка, ты неисправима. Снова стряпаешь? Филипп решит, что у тебя узкие интересы.

Здесь, похоже, никто не проводит на кухне столько времени, сколько ты.

— Это уж точно! — отозвалась Даша и, усадив племянника за стол, налила молока в чашку с кукурузными хлопьями.

— Лопай, племянник, американские завтраки. Бабушка в России тебя задавит кашами — она не позволит, чтобы ее внук полуфабрикатами питался.

Сестры встретились взглядами, и разговор оборвался. Воспоминание о скорой разлуке положило тень на большой белый стол.

Катя сделала себе бутерброд и села напротив сына. Отхлебывая кофе, она наблюдала, с каким аппетитом малыш уплетает свои хлопья. За несколько месяцев, прошедших после операции, мальчик заметно окреп — щеки порозовели, и глаза приобрели блеск, свойственный любому здоровому ребенку.

Катя все еще боялась делиться своими наблюдениями с сестрой. А может, она выдает желаемое за действительное?

Но Даша и сама не оставила этот факт без внимания. Едва мальчик вылез из-за стола и убежал гулять с Аней и Виталькой, она отметила: