Алина Знаменская: Венерин башмачок

— Дима! Саша! — вновь стала звать Лариса, потрясая бейсболкой. Кепка была единственным доказательством, что дети где-то рядом. Коридор сужался, превращаясь в узкую щель. Неужели пацаны могли зайти так далеко? Зачем? Перспектива протискиваться по скользкому, холодному коридору приводила Ларису в ужас. Оказавшись вплотную к стянувшемуся до узкого лаза проходу, она заметила, что судорожно сжимает одной рукой бейсболку Димки Воскобойникова, другой — до боли в пальцах — фонарик. Обе руки затекли. Прислонившись к стене, Лариса принялась растирать их. Неужели ей придется лезть в эту щель? Одна мысль об этом леденила конечности. Но она не может вернуться без детей. Не может! А вдруг они угодили в один из каменных колодцев? Вдруг они погибли?..

Чувства Ларисы кипели. Они претерпевали настоящую химическую реакцию, то и дело изменяясь, приобретая новую глубину и окраску отчаяния. Она не знала, что делать. Больше всего на свете в эту минуту ей был необходим знак, намек — в каком направлении двигаться. Остальное не имело значения. Страх змей, летучих мышей и сырого подземелья видоизменился с той секунды, когда к ней в руки попала бейсболка.

— Ну что-нибудь… что-нибудь, — прошептала она, прижав к губам козырек бейсболки. И мгновение спустя до нее донесся звук. Она застыла. Она вся превратилась в слух. Даже кожей. Даже волосами. Но звук не повторился. Застыв, как изваяние, она сидела долго, очень долго. Но пещера словно играла с ней. Она спрятала все звуки. Даже вода перестала капать. Тишина давила и оглушала. Что же это было? Ведь было же! Или у нее начались слуховые галлюцинации?

В загородном доме Инны Викторовны Кравцовой стояла непривычная тишина. Когда хозяйка, нагруженная сумками с продуктами, вошла в светлый холл, тишина просто сдавила ей голову. Она опустила сумки на пол и постояла потрясенная. Надо же! Тишина, о которой мечтала и которую жаждала, вдруг настигла ее и испугала! А ведь как, бывало, раздражала Андрюшкина привычка включить одновременно телевизор и компьютер и сидеть в этом электронном аду с выражением полного блаженства на лице. А Лизина манера заниматься шейпингом у себя в комнате под зверские ритмы музыкального центра? Иногда Инна Викторовна не выдерживала и врывалась к дочери с перекошенным от гнева лицом: «Лизка! Снова в столовой с люстры висюльки падают от твоих прыжков! Что за моду взяла скакать на втором этаже? Тренажерного зала тебе мало?»

— Господи! Думать о хрустальных висюльках! Не ценить тех мгновений, когда дети рядом с тобой! Когда они нуждаются в тебе!

Инна Викторовна почувствовала, что готова заплакать. Устроить истерику на ровном месте! Этого только не хватало…

Она подхватила сумки и пулей вылетела на кухню. Рассовала по шкафчикам коробочки и баночки. Схватила оба полотенца и помчалась к стиральной машине. Наскрести пряток для стирки — спасение. Ровный гул стиральной машины всегда действует на нее благотворно. Вроде кто-то живой дома. Одновременно со звуком стиральной машины раздалась мелодия телефона. Инна Викторовна поспешила снять трубку.

Сначала она ничего не поняла. Звонила какая-то Оксана. Пациентка? Ах, подруга Ларочки! Нет, Ларочки здесь нет. И вчера не было. Никто не подходит к телефону? Ну не знаю…

Никогда прежде Инна Викторовна не стала бы вникать в суть звонков такого рода. Она — человек занятой и разыскивать племянницу Ларису ей некогда и незачем. Лариса сама приходит к тетке, когда захочет. Но сегодня Инна Викторовна была настроена совсем иначе. Тем более что в голосе Ларисиной приятельницы Оксаны что-то такое мелькнуло, что зацепило Инну Викторовну. Ноты откровенного отчаяния говорили об остром душевном одиночестве. И отклик в душе Инны эти ноты нашли мгновенно.

— Оксана! Да вы, похоже, плачете? — догадалась Инна Викторовна. — Боже мой, не надо плакать! Мы вместе найдем Ларочку! Где вы сейчас находитесь?

На том конце провода что-то булькнуло и хлюпнуло. Инна Викторовна воодушевленно продолжила:

" — Садитесь на любую маршрутку, которая идет до остановки «Дачная». Мой дом № 15. Мы решим вашу проблему, дружок. Я вас жду.

Инна Викторовна вернулась на кухню. Теперь уже с признаками некоторого воодушевления. Она принялась за сооружение ужина на скорую руку. Через полчаса она поняла, что с нетерпением ждет приезда этой совершенно незнакомой Оксаны, чтобы отвлечься от собственных мыслей и проблем и переключиться на чужие. Когда раздался звонок в холле, Инна Викторовна почти побежала к двери, чего давно не делала.