Софи Кинселла: У меня есть твой номер

«Пассивное движение коленного сустава после проведения полной артропластики». Он до сих пор лежит у меня в папочке.

Хотя у меня хорошо получаются сноски. Они могут привлечь меня к своему замыслу.

Не имею ни малейшего понятия, что это такое.

Оказалось, есть такое слово. Глупая я.

Я говорю о его юмористической викторине «01», а не о «Дживсе и Вустере».

Разве Энтони и Ванда никогда не приглядывали за экзаменующимися? Это так, к слову.

Когда Магнус впервые сказал мне, что его специализация — символы, я почему-то подумала о цимбалах. По которым ударяют. Но я не призналась ему в этом.

Не то чтобы я что-то вынюхиваю. Но ты не можешь не смотреть на письма, переправляя их, и не замечать ссылки на премьер-министра или на Даунинг-стрит, 10.

О'кей. Вы меня поймали. На «воспитательной беседе» я не сказала всей правды.

Ведь я понимаю, что вела себя совершенно непрофессионально. Знаю, что меня следовало бы уволить. В буклете о нормах поведения физиотерапевтов сказано: «Никогда не занимайтесь сексом с пациентами на кушетке».

Я же говорю: если вы делаете что-то неправильное, но это не причиняет никому вреда и никто об этом не узнает, то с какой стати наказывать вас и рушить вашу карьеру?

Кроме того, мы поступили так всего один раз. И все произошло очень быстро. (По-хорошему быстро.)

А Руби однажды устроила в кабинетах вечеринку, подперев все пожарные двери, а это идет вразрез с правилами техники безопасности. Так что никто не совершенен.

«Неэтично» то же самое, что «нечестно»? Нужно будет спросить у Энтони. При иных обстоятельствах.

И это жаль, потому что я умираю от желания спросить у Сэма, почему Уиллоу продолжает посылать ему сообщения через меня, хотя она должна знать, что я не Вайолет? И вообще, почему они переписываются через секретаршу, кстати говоря?

Ага! Тот самый Эд, что был в клубе «Граучо», пьяный в стельку. Зовите меня Пуаро.

Сведения из светской колонки «Дейли мейл».

Его жилетка стоит почти столько же, сколько мое платье.

Думаю, название «Цимбалы в творчестве рок-группы „Колдплэй“» имело бы больше смысла, но разве я могу судить?

Ванда, когда я впервые пришла к ним, приготовила бефстроганов. Как я могла признаться ей, что меня тошнит от этого блюда?

Он заявил, что это была опечатка — палец, мол, скользнул на две клавиши влево.

Разве есть такой человек, который не хочет поехать в Исландию? Почему надо отказываться?

Конечно, ничего блестящего тут нет. В свое оправдание могу сказать, что в спешке выбрала это «произведение» на каком-то сайте с открытками. А картинка действительно хорошая — рисунок пустой собачьей корзины чуть не заставил меня прослезиться.

Что следует делать, если чьи-то искусственные ресницы слегка отклеиваются? Нужно сказать об этом или вежливо проигнорировать?

«Суп», «утка» и так далее. И это, конечно, клево, но слишком обтекаемо — какой именно суп? Какая утка?

Странно это. Сначала вы составляете невразумительное меню, а потом вам приходится объяснять, что там написано.

Именно так прореагировал Магнус. А потом крепко обнял меня и сказал, что он знал, как я уязвима, но от того кажусь еще красивее.

Или я, если уж на то пошло. Хотя меня никто не спрашивает.

Всего четыре главы, если честно.

Я могу сказать об этом, потому что он мой жених и я его люблю.

Не знаю почему. Но инстинктивно чувствую, что это так.

Ладно, не сможет. Я это знаю.

Магнус делает это с профессором Уилсон? Нет. Исключено. У нее бородка — впору бриться.

Хотя и прежде они меня не так уж интересовали.

Мне кажется, можно. Вопрос в том, когда они сказаны.

Еще один философский вопрос специально для Энтони Тэвиша. Только он о нем не узнает.

Ладно, это вряд ли.

Также известного как Клеменси. Возможно.

Никто прежде не брал меня за руку, чтобы посмотреть на кольцо. Это тянет на нарушение личного пространства.