Джил Монро: Как соблазнить мужчину

Нет, она не позволит ему повернуться к ней спиной. После всего того, что она сделала, рискуя оказаться за решеткой. Подлетев к нему, Аннабелл схватила его за плечи и развернула к себе.

— Один телефонный звонок. Это все, что я прошу. А потом я уйду и никогда больше не появлюсь у тебя на пороге! Один человек в Гонконге хочет с тобой поговорить.

Вагнер кивнул, и девушка отпустила его плечи.

Взяв трубку, она набрала выход на междугородную связь и номер гостиницы Синтии Ульрих. И нажала кнопку спикерфона.

— Мистер Экром, я сначала не поверила Аннабелл, что эта маленькая батарейка никогда не закончится, но я держала Голубой Боа включенным в моей сумочке от самого Далласа, и он все еще вибрирует. И.., хм.., хорошо вибрирует.

Вагнер уставился во все глаза на Аннабелл.

— Я.., одолжила мисс Ульрих один из образцов…

— Кто она?

— Директор "Удов…

— Мистер Экром, я поражена, что вибратор все еще работает.

— Вибратор?

— Голубой Боа. Вы бы видели лицо таможенника, когда он его увидел! Нужная вещь в хозяйстве, вы не согласны?

— Конечно, — пробормотал Вагнер, весь красный от смущения.

— Мистер Экром, мы хотели бы эксклюзивные права на это изобретение.

— Да… — смущение прошло. В делах нет места смущению. Вагнер потянулся за блокнотом и ручкой. Аннабелл тихо выскользнула из комнаты.

Стук в дверь пару часов спустя не был для Аннабелл сюрпризом. Она уже полчаса сидела в шелковом плаще, ожидая его появления. Поэтому тут же бросилась открывать дверь. Что было сюрпризом, так это его мрачное выражение лица. Белл ожидала, он будет счастлив, что ему больше не нужны ни «Андерсон», ни билль, чтобы зарабатывать деньги.

Аннабелл стояла, не говоря ни слова. Она не заготовила никаких трюков — ни кружевных трусиков, ни других сюрпризов. Кроме одного. Пока же она была просто.., самой собой.

Аннабелл знаком пригласила его войти.

Оказавшись в квартире, Вагнер повернулся к ней.

Что-то странное промелькнуло в его темно-синих глазах. Что-то подозрительное.

— Мисс Ульрих не предложила тебе сделку?

Его плечи расслабились и морщины на лбу разгладились.

— Предложила, и это чертовски хорошая сделка.

Я и не мечтал о такой. Перед уходом я позвонил Смиту и Дину и сказал им… — он не закончил фразы.

— Проваливаться к черту? — предположила Аннабелл.

Вагнер кивнул.

— Именно это я им и сказал, — мрачно согласился он.

Белл задрожала. Она слышала, что Вагнер может быть жестким и беспощадным охотником.

Расчетливым дельцом.

— Так все в порядке?

— Лучше, чем когда-либо. Я пришел сказать тебе спасибо.

— Не за что.

Темно-синие глаза с грустью посмотрели на нее.

— Прощай, Аннабелл.

Его поза, тон, которым он это произнес, его поведение — все говорило о том, что между ними все кончено.

Она его потеряла.

— Подожди. Только спасибо, и все?

Их взгляды встретились.

— Послушай, я размахивала вибратором посреди аэропорта в Далласе. И все ради тебя. Я должна кое-что сказать тебе. Я тут узнала…

— Это не имеет значения.

— Имеет! Я знаю, что это звучит нелепо, но меня и правда загипнотизировали. Я думала, что занималась любовью с тобой под гипнозом, что это была не я, понимаешь? Я думала, ты хочешь другую Белл, что это ее ты любишь, а не меня! И это было невыносимо, потому что… — Ком встал у нее в горле, мешая говорить. — Потому что я так давно тебя люблю…

Что-то промелькнуло в синих глазах. Но выражение его лица не изменилось. Все такое же мрачное и безразличное.

— Теперь я понимаю, что это все-таки была я.

Его глаза потемнели, как море перед грозой.

— Это не имеет значения.

Аннабелл схватила его за рубашку.

— Прекрати. Это имеет значение! Я люблю тебя!

Ты любишь меня! Мы можем быть вместе! Ничто. нам не помешает!

Его лицо словно было высечено из камня — такое же мрачное и холодное.

— Хватит, Аннабелл, я не хочу, — отрезал он надломленным от боли голосом.

Но Аннабелл не отпускала его. Пальцы мертвой хваткой вцепились в тонкую ткань рубашки.

— Когда ты вышла из кабинета несколько дней назад, ты сделала лучше для нас обоих. Наши отношения.., со временем они превратились бы в тот же кошмар, что переживали мои родители. Я бы видел, как твоя любовь умирает, мечты рушатся, как ты теряешь интерес к жизни. Я не эгоистичный ублюдок, которому наплевать на чувства других людей.

Аннабелл разозлилась. Почему он не дает ей право решать самой? Она же не печенье, от которого можно отказаться из-за боязни лишнего веса!