Ольга Горовая: Дни и ночи

— Ты — беременная! — Почти закричала Юля, смеясь.

— Я? — Снова переспросила Саша, ощутив, как ее обнимает Тимофей и крепко прижимает к себе.

Наверное он понял, что она в шоке.

— Я? — Повторила она, снова уставившись на монитор.

— Ты! — С восторгом подтвердила Валентина Максимовна, и чем-то еще щелкнула.

Кабинет заполнил громкий звук частых-частых ударов сердца.

— Это ваш ребенок. — Продолжая улыбаться на все лицо, кивнула ей врач. — В полости матки один плод, срок соответствует…, - Валентина что-то измерила на экране. — Примерно восемь недель. Присутствуют спонтанные движения. Сердцебиение плода четкое, ритмичное, выраженное.

А Саша все слушала эти удары и пыталась осмыслить. Потом посмотрела на Тимофея, глаза которого, подозрительно покрасневшие, были прикованы к ее лицу.

— Тима… Тима… Я…, - она не смогла договорить.

Саше не хватало воздуха, тело начала сотрясать мелкая дрожь, а по щекам, против всякой воли, потекли слезы.

— Тихо, Саша. Тише. — Тимофей прижал ее к своей груди и начал осторожно укачивать голову Саши. — Тебе нельзя волноваться.

Он вдруг рассмеялся. И этот смех был действительно счастливым.

Как же Саша его понимала! Она и сама засмеялась, все еще плача.

— Тима! Я беременная… — Все еще не веря, прошептала она.

— Я знаю. — С широкой улыбкой Тимофей посмотрел на нее и нежно поцеловал в губы.

— Главное, не нервничай, — рядом возникла Юля, а за ее спиной маячила медсестра со шприцем, которую подруга уже успела вызвать. — Тебе теперь нельзя. — Глаза подруги все еще слезились. — У тебя немного тонус матки повышен. Угрозы нет, шейка нормальной длины и закрыта. Но твой сегодняшний стресс не прошел даром, вот и боль появилась.

Тимофей отстранился, позволив медсестре ввести Саше внутривенно лекарство.

— Я ее сегодня у себя оставляю. — Бескомпромиссно заявила ее подруга Тимофею, спрятав нервно подрагивающие руки в карманах халата. — Понаблюдаем за тонусом, спазмолитики введем. Завтра все анализы возьмем. Если все будет нормально — днем отпущу.

Тимофей, похоже, и не собирался спорить. Только кивнул и опять обнял Сашу, которая и сама льнула к нему, не в силах оторвать взгляд от монитора.

Через два часа она лежала в одноместной палате повышенного комфорта и все еще не могла поверить. Ладони укрывали плоский живот, по которому еще ничего нельзя было почувствовать или понять, но Саша не могла перестать пытаться. Она беременная. В такое чудо было просто невозможно поверить после всех этих лет бессмысленных попыток. И вдруг — Саша громко рассмеялась. Отчего-то ей на ум пришло странное поведение Никитичны в последнее время. А ведь старушка, и правда, не проста. Точно знала…

— Над чем смеешься? — В двери зашел Тимофей и с улыбкой посмотрел на Сашу.

Он уже успел переодеться в джинсы и простую футболку, наверное, заехал к себе на старую квартиру. В руках у Тимофея был огромный букет белых хризантем, так похожих на ромашки, который он тут же пристроил в вазе на тумбочке. Поставил на стул пакет, который держал во второй руке.

— Над Никитичной. — Честно призналась Саша, ухватив его ладонь. Переплела их пальцы и потянула, заставив мужа сесть рядом на кровать. — Она ведь знала. Точно знала.

Тимофей улыбнулся, с сомнением посмотрел на нее. Но не спорил.

— Может. — Задумчиво протянул он.

Потом снял сменную обувь, которую заставляли всех надевать в роддоме, и потянулся за пакетом.

— Я с тобой останусь, мне разрешили. — Сменив футболку и джинсы на хирургический костюм, с улыбкой сообщил ей Тимофей. — Не представляю уже, как можно без тебя ночью быть. — Он осторожно вытянулся рядом.

Хорошо, что и кровать была новая, европейских стандартов, и им вполне хватало ее по ширине.

— И я не представляю без тебя. — Саша повернулась на бок и обняла его, поцеловав в подбородок. — Ты Мишу отвез?

— Да, он сегодня у твоих родителей останется. — Тимофей уложил ее голову себе на плечо. — Там твоя мама тебе вещи собрала, не будешь же ты в больничной рубашке спать. — Он махнул рукой на пакет.

Саша кивнула. Действительно, стоило переодеться, но двигаться не хотелось ни ей, ни ему.

— Ты им сказал? — Она с интересом посмотрела на Тимофея.

Муж широко улыбнулся.

— Сказал.

— И?

— Они мне минут тридцать не верили. — Со смешком рассказал он. — Но потом… Они счастливы. Очень. И очень рады за тебя. За нас.

Саша улыбнулась еще шире. Так они пролежали минут десять, когда она внезапно кое-что вспомнила.