Маргарет Уэй: Потерять и обрести

Лесли Прескотт задавалась вопросом, когда именно Мартин изменился в худшую сторону. Неужели она погубила собственного сына?

— Мартин мертв, — сказала Лесли, ее лицо исказилось от боли.

Роан приложил все усилия, чтобы простить мать Мартина. Не его самого.

— Несмотря на все страдания, которые Мартин нам причинил, миссис Прескотт, мы с Шарлоттой печалимся из–за его гибели. Пойдем, Шарлотта. — Он решительно протянул ей руку.

Шарлотта поспешила к нему, страстно желая найти утешение.

— Жители долины никогда тебя не примут, — мрачно произнесла Лесли Прескотт.

Роан одарил ее холодным, уверенным взглядом:

— Насчет этого вы ошибаетесь, миссис Прескотт. У меня большие планы в долине. Мои предприятия создадут много рабочих мест, я привлек к работе профессионалов из семьи фон Люкнер и буду производить вина высочайшего класса. Кроме того, у меня имеются планы насчет оливковых рощ и открытия хорошего ресторана. Я думаю, жители долины будут намного счастливее после того, как оправятся от первоначального шока, узнав, что Кристофер мой сын. Кстати, думаю, многие уже в курсе. Мы с Шарлоттой не хотим никакой вражды. Единственный человек, на которого вам следует злиться, — единственный, кто предал нас всех, — это Мартин. И вашей дочери определенно нужна ваша забота. Ревность — разрушительное чувство. Ей нужно от него избавиться. Никому из вас не следует делать из меня врага, — предупредил он, крепче сжимая руку Шарлотты. — Пора уходить, Шарлотта. Все кончено.

— Ты уверена, что тебе следует садиться за руль? — спросил Роан, когда они направились к выходу. Шарлотта была бледна как мел.

— Я в порядке, Роан. Не беспокойся обо мне. — Она покосилась на отцовский автомобиль. — Папа одолжил тебе машину?

— Да. Я прилетел из Сиднея на вертолете. Я волновался за тебя. В котором часу ты забираешь Кристофера из школы? — Он открыл ей дверцу и подождал, пока она усядется на водительское сиденье.

— Я всегда приезжаю на десять минут раньше, так что без десяти три.

— Я поеду с тобой. Следуй за мной в Излучину Реки.

Шарлотте следовало чувствовать себя так, будто с ее плеч свалился огромный груз. Вместо этого она задавалась вопросом, о чем думает Роан, скрывая истинные чувства. Он наверняка перестанет ее уважать. Она никогда не собиралась говорить ему о том, что сделал Мартин. Шарлотта желала сохранить собственное достоинство.

Шарлотта чувствовала себя оскорбленным, беззащитным ребенком. Однако темное облако, которое так долго нависало над ней, должно было скоро полностью рассеяться.

Миссис Берч открыла парадную дверь. Она с удивлением встретила Шарлотту и Роана и забеспокоилась, увидев выражение их лиц. Позже она скажет мужу, что сочла их «пострадавшими».

— Луиза, пожалуйста, сделай чаю. — Роан крепко держал Шарлотту за руку. — Подай его нам в библиотеку.

Миссис Берч заторопилась исполнять его просьбу. Странные вещи творятся в долине. Красавица Шарлотта Прескотт явно шокирована. Но если у нее проблемы, рядом с ней достойный человек.

Вскоре миссис Берч вернулась с подносом, уставленным чашками с чаем и тарелками с домашней выпечкой. Она тихо вышла, закрыв за собой дверь библиотеки.

Роан налил Шарлотте чаю, добавил в него молока и две ложки сахара, хотя знал, что она не любит сладкий чай.

— Выпей.

В ответ она едва заметно улыбнулась.

Роан налил себе черного чая, но в последний момент все–таки добавил в него сахар.

— Мне нужно, — лаконично пояснил он, опускаясь в одно из кожаных кресел цвета бургундского вина, стоящих вокруг стола.

Он не беспокоил Шарлотту, пока она пила, затем взял чашку и блюдце из ее рук и подвел ее к дивану.

— Ты ни в чем не виновата, Шарлотта. — Он накрыл ее руки ладонями. — Как я сказал миссис Прескотт, мы все бросили тебя, когда ты ужасно нуждалась в помощи. Меня следует винить за то, что я и предположить не мог, будто Мартин применит к тебе силу. Я совершенно неоправданно ему доверял. У Мартина постоянно были проблемы, но я не мог поверить, что он ударит тебя. Какой же я дурак! — Он глубоко вздохнул. — Самые близкие друзья становятся агрессорами, даже убийцами. Но Мартин! Что за катастрофа! Почему ты мне не сказала?

Она не подняла голову, хотя почувствовала растущее облегчение.

— Ты не думала о том, чтобы обратиться к моей матери? — продолжал он, поглаживая ее руку. — Я знаю, что к своей матери ты обратиться не могла!

Шарлотта заговорила: