Натали де Рамон: Прекрасная Беатрис

— А что ты сказала Алексу?

— Алексу? Только не затащи его к себе в койку. Я умру.

— Господи! Кларис! Поедем домой. Ты ведь не спала ночь.

— А ты спала? С кем из них ты спала?

— Тише, умоляю, тише! Ни с кем я не спала.

— А я умру! — зарыдала Кларис, повалившись лицом на край стола. — Я точно умру!

— Кларис, пожалуйста, возьми себе я руки. — Я вскочила и заслонила ее собой. — На нас все смотрят.

Подскочил официант.

— Проблемы, мадам?

— Счет, пожалуйста. — Я подумала, как удачно, что не отдала сестре сразу деньги Гастона. — Мы уходим.

— Поклянись мне, — захлебываясь пьяными слезами, потребовала в такси Кларис. — Сейчас же поклянись!

— В чем, Лала? Скажи, я поклянусь во всем, в чем ты захочешь.

— Ты маленький глупый котенок… Я так люблю тебя…

— О Господи! Лала, я тебя тоже люблю.

— Нет, я люблю тебя сильнее. — Она уткнулась носом в мое плечо, прошептала: — Котенок, — и затихла.

Звуки мобильного из ее сумочки заставили меня вздрогнуть. Сестра уже сладко спала на моих коленях, совсем как ее близнецы тогда, в грозу, на коленях у Гастона. Стараясь не потревожить ее, я полезла в сумочку за аппаратом. Что же я отвечу? К моему облегчению, сигналы затихли. Но ведь я же могу по телефону предупредить Клементину, попросить ее сделать так, чтобы дети не увидели свою невменяемую маменьку, пока она не придет в себя! Я набрала номер.

— Слушаю, — сказал Гастон.

— Как хорошо, что это ты! — Никогда не предполагала, что однажды так обрадуюсь его голосу.

— Беа? Где ты? Мы с Дювалем тебя потеряли.

— В такси. У меня проблемы, Гастон.

— Что случилось? Я могу помочь?

— Очень даже. Причем именно ты, и никто другой.

— Я-а-а?

— Да. Только не падай в обморок, Гастон. Проблемы с Кларис. Она жива, не волнуйся, только очень пьяная.

— Лала пьяная?

— Ну и что? Ты сам никогда не был в таком состоянии? Главное, чтобы она не попалась детям на глаза. Ты лучше скажи, как прошли переговоры с Маршаном? И почему ты дома?

— Потому что хочу спать. А Маршан… — Гастон вдруг хохотнул. — Как ты говоришь, «Лала в состоянии»? Маршан, знаешь, в каком состоянии со вчерашнего дня? Жуть! У него сын родился! Так что переговоры переносятся на неопределенное время. Старик Маршан раньше чем через две недели из запоя не выйдет.

— Он же известный коллекционер! Разве у таких людей бывают запои?

— Твоей сестре можно, а Маршану нельзя?

— Но она же напилась впервые в жизни!

— Слушай, Беа, — голос Гастона заметно посерьезнел, — она что, правда, сильно пьяная?

— А как ты думаешь? Выглотала натощак, считай, бутылку коньяка? Да ночь не спала?

— Ужасно. Бедняга.

Гастон встретил нас возле ворот своего особняка. Он раскрыл ворота. Такси подъехало прямо к первой ступени лестницы, ведущей в дом. Гастон распахнул дверцу.

— Тише, Беа, не разбуди. — И, как тяжелобольную, осторожно, на руках вытащил Кларис.

Я полезла за кошельком, чтобы расплатиться с таксистом. Гастон отрицательно замотал головой и зашептал:

— Не надо, не выходи. Спасибо огромное. Езжай домой. Там Дюваль. Заждался тебя, наверное.

— Дюваль? — вдруг очнулась Кларис.

— Как ты? — забеспокоился Гастон. — Как ты себя, чувствуешь, родная?

— А, это ты… Ужасно.

— Я отнесу тебя в дом.

Она замахала руками. Гастон поставил ее на мраморную ступеньку и попытался загородить собой Кларис.

— Пожалуйста, уезжайте, ей очень плохо, не смотрите! Да не смотрите же!..

Шофер кашлянул и медленно, задним ходом, вывел машину на улицу. Я видела, как Гастон обнял Кларис за плечи, прижал к себе, что-то сказал ей, она кивнула, он наклонился, поднял ее на руки и понес по лестнице в дом. Сильный мужчина бережно нес на руках женщину. Хрупкую и уязвимую.

По-прежнему парная духота, хотя небо выглядело скорее пасмурным, и солнца не было. Не было и видавшего виды «рено» Алекса. Не дождался. Отлично! Я смогу, наконец, выспаться! Разве можно считать полноценным отдыхом забытье в такси?

Из-за двери моей квартиры завякал Геркулес. Я зазвенела ключами. Но дверь открылась сама. В прихожей стоял Алекс. Босиком, в моем махровом халате. Из-под которого выглядывали не менее махровые ноги и уголок груди Алекса; на его плече жмурился Геркулес.

— У-у-умм, — доброжелательно сказал кот и потянул мордочку ко мне.

— Что это значит?!

— Ой, пожалуйста, не волнуйся, Беа! — Алекс замахал руками. — Я ничего не сделал плохого! Я только принял душ и выпил кофе, чтобы не заснуть.