Реббека Форстер - Шаг навстречу

— Будешь, — заверила его она. — Мне кажется, что ты всегда будешь доверять своему сердцу. Это прекрасно. Необычно. По крайней мере, для американца.

Ричард не сразу понял, что Бриджет поддела его. А когда понял — рассмеялся.

— Я так рад, что ты одобряешь мое приобретение. Вам, иностранкам, так трудно угодить!

— Видит Бог, правда, — засмеялась Бриджет. — Теперь, пока этот вид из окна не покорил меня окончательно, и во мне еще осталась искра желания посмотреть на что-нибудь еще, покажи мне остальные комнаты.

— Твое желание — приказ для меня, — галантно ответил Ричард. — Как ты догадываешься, это жилая комната. Отсюда открывается чудесный вид, — он показал на окно. — А здесь замечательный мраморный камин. — Теперь он указывал на противоположный конец огромной комнаты. — Потолок с лепниной, стены — оштукатурены. Мне кажется, в этой комнате нам не стоит ставить черную кожаную мебель и пластик.

— Должна согласиться с тобой, — ответила Бриджет. Когда Ричард произнес «нам», ее сердце затрепетало. — Однако я не могу придумать, как бы сделать эту комнату безукоризненной. Она одна больше, чем весь дом моего отца.

— Думаю, ты преувеличиваешь. — Ричард взял ее за руку и повел в очаровательную, обшитую деревом, столовую с резными карнизами. — В любом случае, это не имеет значения. Я понял, что буду отделывать дом очень-очень неторопливо. Если цель — совершенство, то средство — тщательный выбор покупок.

— По-моему, это имеет смысл, — согласилась она, вспоминая, что ее отцу и матери пришлось два года экономить, чтобы скопить на мебель в спальню. И покупка эта планировалась так же тщательно, как и у любого другого, хотя она сомневалась, что Ричард имел в виду цену. Не желая утомлять его рассказами о том, как живут другие, Бриджет шла за ним из комнаты в комнату, одна больше другой. Кухня, выложенная изразцами с ручной росписью, казалась огромной. Небольшой рабочий кабинет, отделанный красивым темным деревом, явно был сделан для мужчины. А затем они вошли в изумительную комнату, назначение которой было неясно для Бриджет.

Наверху, у площадки лифта, было совершенно темно, и Ричард крепко поддерживал ее под руку. Однако спальни освещал рассеянный жемчужный свет, проникавший снизу, с улицы. Когда они вошли в самую большую комнату, Ричард остановился.

— Здесь будут хозяйские апартаменты. К ним примыкает ванная и маленькая комнатка справа. Брокер сказал мне, что ее пристроили для будущих детей. Что-то вроде маленькой детской, в которой они будут жить, прежде чем их переселят в настоящую детскую.

— Какая чудесная мысль. Так мать легко сможет услышать плач малыша, когда он намочит пеленки. Замечательно!

— Я думаю установить здесь свои тренажеры, — небрежно сказал Ричард.

— Не надо этого делать, — запротестовала Бриджет. — Это такая чудесная комнатка. Оставь ее для ребенка.

— Но у меня нет детей.

— Когда-нибудь будут, — настаивала Бриджет.

— Ты так в этом уверена? — спросил он, прислонясь к стене.

— Я просто надеюсь на это. Думаю, ты будешь отличным отцом. И перестань задирать меня. Уже поздно, и я хочу есть. И поскольку вряд ли ты приготовил бы мне ужин, даже если бы тут был свет, а дом был бы набит всем необходимым, то нам пора идти.

— Бриджет Девлин, ты становишься злючкой!

— Нисколечко, но ведь ты обещал мне ужин. Пошли. — Она взяла его за плечи и подтолкнула к двери. Но он внезапно остановился и, повернувшись к ней, обнял.

— Тебе везет сегодня вечером, и ты это знаешь. Когда-нибудь я не выпущу тебя отсюда так просто. Понимаешь? — Он говорил с уверенностью мужчины, привыкшего получать то, что он хочет.

Бриджет кивнула, охотно смиряясь с неизбежностью.

— Понимаю, — ответила она, прямо глядя ему в глаза.

Ричард усмехнулся. Вне всякого сомнения, Бриджет разделяла его чувства.

— Я только хотел совершенно четко сказать тебе об этом, если тебе вдруг понадобится предлог удрать от меня, — предупредил он.

— Я не люблю удирать, Ричард Хадсон, — тихо проговорила Бриджет.

— Я надеялся, что ты скажешь что-то подобное, — откровенно заявил он. — Между прочим, я тоже проголодался. Идем, поищем чего-нибудь поесть.

— Знаешь, у меня прекрасная идея. Поедем назад, в дом твоей бабушки. Я приготовлю тебе такого жареного цыпленка, какого ты еще никогда не ел. Только сначала заедем в аптеку. Если я упущу что-нибудь, доктор Перри мне голову в понедельник оторвет.

— Разве они работают так поздно? — спросил Ричард, ведя ее вниз по лестнице.