Джилл Мэнселл: Он, она и ее дети

— Сожалею. — Лотти сохраняла серьезный вид.

— Но это, кажется, никого не волнует! Вот что мне непонятно! Вы мать-одиночка с двумя детьми… Я имею в виду, это стало бы главным отталкивающим фактором в любой книге. А ваш последний любовник был наркоманом, что говорит о вашем неумении разбираться в людях.

— Эй, подождите минутку, — обиженно проговорила Лотти, — это нечестно. Я ничего не знала о…

— Да ладно вам, не обижайтесь. — Лиана подняла обе руки. — Разве вы не видите? Вам нет надобности защищаться, потому что никого не волнует, что вы поступаете неправильно. Все так или иначе прощают вас. — Она помолчала. — Я же никогда ничего не делаю неправильно, я слежу за собой и трачу на одну пару туфель больше, чем вы на всю одежду за год, но по какой-то причине они все равно предпочитают вас.

Видеть Эмбер было радостно, а еще более радостно было обнаружить, что она прихватила с собой свои парикмахерские ножницы. После выписки из больницы Лотти все три дня училась управлять креслом-каталкой, маневрируя по первому этажу Хестакомб-Хауса. И вот сейчас, решив похвастаться, она лихо въехала в залитую солнцем гостиную, но при этом задела рукой за косяк и поцарапала костяшки пальцев.

— Тебе нужно наклеить знак «У». Просто не верится, сколько всего случилось за последние десять дней. — Зафиксировав тормоз, Эмбер закрыла плечи Лотти полотенцем и взяла расческу и ножницы. — Ты в больнице, Нат и Руби на попечении Тайлера. Знаешь, когда они встретили меня у ворот, они уже говорили с легким американским акцентом. — Улыбаясь, она приступила к стрижке, о которой так долго мечтала Лотти. — Подражание — это самая искренняя форма лести, — продолжала она. — Раз они подражают, значит, он действительно завоевал их сердца.

— Так и есть. А Лиана вернулась в Америку.

Лотти смотрела на наряженную елку и вслушивалась в успокаивающее щелканье ножниц. Была и другая причина радоваться приходу Эмбер: она отчаянно нуждалась в подруге, которой можно было бы все рассказать.

— Итак, все системы работают нормально, вы с Тайлером наконец-то вместе! Шесть дюймов или длиннее?

Лотти была ошарашена. Черт побери, прямо так, напрямик.

— Гм, я еще не…

— Я имею в виду, когда они завитком, длина шесть дюймов. Если их выпрямить, будут длиннее. — Эмбер приподняла прядь волос Лотти. — Видишь? Скручены как пружина! Они так быстро растут, что их можно спокойно резать.

— Отлично, приступай. Кстати, а тебе не интересно узнать, что я подумала, когда ты спросила? — с невинным видом осведомилась Лотти.

— Я отлично знаю, что ты подумала, развратница. Раз уж ты сама об этом заговорила, почему бы мне все же не задать этот вопрос.

— Задавай, только я не отвечу.

— Ну вот, всегда все портишь! — Эмбер загребла внушительную прядь волос. — Подожди, сейчас я отрежу этот огромный клок…

— Я ничего не порчу, — поспешно возразила Лотти. — Мыс Тайлером еще не были вместе.

— Ой, извини. Наверное, врачи запрещают. Если тебя только что выписали из больницы, тебе нельзя сразу…

— Я имею в виду, что мы с Тайлером не были вместе ни в каком виде. Он мой начальник. Я его подчиненная. — Лотти сморгнула с ресниц обрезки волос. — И именно так обстоят дела.

Эмбер прекратила щелкать ножницами, обошла кресло и встала перед Лотти.

— Ты серьезно?

— Серьезно.

На лице Эмбер отразилась вся гамма чувств.

— Но… почему?

— Не знаю!

— Он что-нибудь говорил?

— Нет! — крикнула Лотти.

— А ты спрашивала?

— Не-е-ет!

— Хочешь, я сама спрошу его?

— Не-е-е-ет!

— Ладно-ладно, не кричи, а то у меня лопнут барабанные перепонки. — Эмбер продолжала хмуриться. — Только мне казалось, что он без ума от тебя.

— И мне тоже!

— И единственное, что вас останавливало, — это ненависть к нему Ната и Руби. И вот они его больше не ненавидят. Лиана уехала, Себ ушел со сцены, все вроде бы в порядке… все системы работают нормально.

— Именно так.

— Так почему же?

— Честно? — Лотти было мерзко оттого, что приходится произносить это. — Мне кажется, он передумал.

— Почему?

— Потому что Тайлер никогда не ходит вокруг да около. Если бы он хотел что-то сказать, он бы уже давно сказал. У него была масса возможностей, но он не сказал. И еще он обращается со мной так, будто я его сестра. Он помог мне тем, что пустил нас сюда, но это ничего не значит. — Лотти теребила повязку, стягивающую запястье. — Думаю, он действительно был без ума от меня, но несколько месяцев назад, а сейчас эти чувства улетучились. Как пара новых штанов, которые ты считаешь лучшими в мире и обожаешь до такой степени, что не хочешь снимать. — Она помолчала. — А через несколько недель обнаруживаешь, что они тебе совсем не идут.