Айрин Сезан: Ирка, Танька и Отель

– Ну и куда вы все смотрели? – встав и уперев руки в бока спросила она у своих сегодня обретённых приятелей…

Все ошарашено смотрели на Ирку, никто ничего не понимал.

– Ладно, я сегодня расстроенная, но вы то могли заметить, что сумка не кожаная?

Людмила схватила сумку, и начала ковырять швы, пытаясь заглянуть на изнанку материи. А Николай Иванович схватил зажигалку и провёл огнём по сумке. Кожзаменитель тут же расплавился, оставив едкий запах, и большой след на самом видном месте. Николай Иванович так стушевался, что тут же ускакал к себе в номер. Людмила и Ираклий Петрович последовали за ним.

Ирка ещё немного посидела одна за столом, с пустым бокалом (в баре больше не наливали, поздно) и испорченной не кожаной сумкой, лежащей рядом на диване.

«Что за день сегодня?» – думала она – «Яшар так и не позвонил (она, не смотря ни на что, очень надеялась на его звонок), сумка оказалась не кожаная, да к тому же её тут же испортили. Прямо кошмар, а не день.»

В довершение ко всем её бедам позвонила Танька, и, не спрашивая как у неё дела начала рассказывать про свои. Долетела хорошо. До Самары добралась ещё лучше (на машине со своим сослуживцем, случайно встретились в Москве, представляешь?). Эрджан звонил, когда она ещё не вылетела, когда уже прилетела в Москву, когда она ехала в электричке, и ещё сто пятьдесят семь раз и ещё только что. «Интересно, о чём можно говорить людям на ломанном английском. Если они только что расстались?» – ехидно подумала Ирка. Но она дослушала Танькина излияния. Танька безумно соскучилась по Эрджану. Он тоже. Они строят планы на новую встречу… «Счастливые» – подумала Ирка. «Почему у меня не может быть такого счастья? Может, я что-то делаю не так?

Она так и не нашла ответа на свой вопрос в тот вечер. У неё оставался ещё один целый день в Турции, и она решила съездить завтра на экскурсию на рафтинг. Ирка давно хотела побывать на рафтинге, к тому же так она убьёт целый день и не будет соблазна позвонить Яшару.

В семь утра Ирка уже торчала на пятачке рядом с отелем, откуда разъезжались экскурсионные автобусы. Экскурсии надо было покупать заранее, но она слышала, что если подойти с утра, то можно купить экскурсию прямо у автобуса, и сразу уехать. Так и получилось: только она подошла, подъехал большой новехонький автобус, и оказалось, что он как раз отправляется на рафтинг. Молодой красивый парень, экскурсовод, хорошо говорил на русском, и сразу же расписал ей прелести рафтинга – быстрая горная река, захватывающий дух спуск вниз, обед на свежем воздухе, выпивка (за отдельную плату), в общем, почто всё включено. Ирка отдала тридцать пять долларов, и довольная уселась на первом сидении сзади водителя.

Автобус тронулся, она пока была в этом автобусе единственным туристом, и молодой экскурсовод пристроился на сидении рядом с ней. Он был просто поразительно красив – загорелый, с длинными вьющимися рыжеватыми волосами (не типичными для турка), классическими, почти римскими чертами лица, и, конечно, ослепительной белозубой улыбкой. Роста он был не высокого, но этот недостаток компенсировался отличным атлетическим телосложением, и накачанными от постоянной гребли руками. Ирке всегда в мужчинах нравились сильные, накачанные руки. Она пожалела, что из-за своих переживаний не собралась, как следует, одела первое, что попало под руку, и, кажется, даже не накрасилась.

Впрочем, оказалось важным не то, что ей попало под руку, а то, что ей попалось под ноги – а попались ей туфли (утро было прохладным), стилизованные под кроссовки, на высоченном каблуке. Алексу (так звали экскурсовода) очень понравились её туфли. Он долго их рассматривал, спросил, где покупала, и сколько стоили, а потом даже снял один туфель с её ноги и повертел его в руках, и снова надел ей на ногу. Ирке было приятно, когда он снимал и одевал на неё туфель, и, вообще, было приятно сидеть, откинувшись на спинку кресла в новом, начищенном до блеска автобусе, чувствовать, как прохладный ветер из открытого окна шевелить твои волосы, и чувствовать локтем крепкую упругую руку Алекса. В общем, жизнь в очередной раз удалась.

Они петляли по Алании между отелями, и, постепенно, автобус наполнялся разношерстным народом: весёлыми и помятыми с похмелья русскими, путешествующими, как правило, с детьми и с тёщей, жеманными немецкими пожилыми парами, здоровавшимися не разжимая губ, молчаливыми финнами, которые вообще не произносили ни слова, так как их никто не понимал. Алекс каждый раз выходил из автобуса, проверял у садящихся квитанции, и кратко расписывал им регламент экскурсии, как давеча Ирке. Наконец все собрались. Алекс ещё раз посчитал всех по головам, затем пересчитал квитанции, отпустил избитую шутку экскурсоводов о том, что им разрешено потерять некий процент туристов, и автобус тронулся.