Катрин Гаскин: Дочь Дома

— Вы понимали все это… И все же охотно шли у него на поводу?

— Почему бы и нет? Я не видела причины, чтобы протестовать… Тем более против Тома, пока я не встретила Джонни.

— Было ли это единственным решением? Ведь Ирэн дала бы Джонни развод, если он попросил бы ее.

— Это не было решением… Я была воспитана как католичка. Это разбило бы сердце моего отца.

Он кивнул, глядя на нее. В конце галереи перед картиной в углу стоял охранник и лениво наблюдал за ними.

— Расскажите мне, — сказал Марк, — о том, как вы путешествовали с Джонни в Остенде… Что побудило вас вернуться? Была ли то мысль об Ирэн, о вашем отце или о вашей религии? Какой пункт из трех подкосил ваше мужество?

— Мне нелегко ответить на этот вопрос.

— Мне просто интересно. Ваш отец отнял у вас такую большую часть вашей жизни. Мне интересно знать, не подтолкнул ли он и тут чашу весов.

— Не могу сказать.

— Ну, о'кей. По правде-то, я и не ожидал, что сможете. Потом, после того, как Джонни сказал, что не женится на вас, вы поехали в Ирландию с Томом. Том знал обо всем этом, не так ли?

— Да. Он знал. Он думал, раз Джонни уехал, то со мной все в порядке. С того времени, когда Джонни сказал, что не женится на мне, я была полумертвой. Я не понимала, что происходило. Но как только я решила, что должна увидеться с ним, я почувствовала, что снова возвращаюсь к жизни.

— Но вы понимали, что произойдет, когда вернулись, чтобы рассказать отцу?

— Я понимала… Или думала, что понимала. Я думала, что он прогонит меня.

— Вы пожелали пройти через это даже при таком предположении, даже при малой надежде на то, что Джонни изменит свое решение?

— Ничего другого мне не оставалось.

— Конечно. — Потом он добавил: — Вы странная женщина.

— Не такая уж странная.

— Да нет же — странная. Всю свою жизнь вы жили в тени своего отца; он отрезал вас от всякой иной жизни, кроме той, что желал и устроил для вас. Хотелось ли вам чего-нибудь, чего не хотелось ему?.. Или сделать что-нибудь, чего он не делал?

— Нет.

— Только Джонни?

— Да… Только Джонни.

Он встал:

— Пошли. Мне нужно идти. — Он направился к выходу из галереи.

— Марк!

— Да?

— Разве вы не расскажите мне о Джонни? Это нечестно. Я же не знаю… Что он думает.

— У меня нет времени. Я же сказал, что мне надо идти.

Выйдя из музея, он поймал такси и дал водителю адрес квартиры.

Она высунулась из окна:

— Куда вы собираетесь? Нельзя ли мне с вами?

— Я собираюсь повидать редактора, который не любит женщин.

— Вы обязаны увидеть его сегодня?

— Послушайте, — сказал он, — вчера разразилась война. Те, кто придут туда первыми, получат работу.

— Вы что, собираетесь в Корею?

— Если найду кого-нибудь, кто меня пошлет.

— Об этом я не подумала.

Водитель обернулся:

— Извините, мистер, но тут не стоянка. Вон там, в парке, есть скамейка для тех, кто хочет побеседовать.

— Пока, — сказал Марк, приподняв шляпу. — Наденьте одно из ваших элегантных английских платьев. Я хочу пообедать с вами в качестве военного корреспондента накануне сражения.

Когда они вышли на улицу, Марк остановился на мостовой, поглядывая на подкатившее к тротуару такси.

— Это через пять кварталов за южным концом парка, — сказал он. — Какое прекрасное утро! Не желаете ли пройтись?

— Да. Пожалуй, — ответила Мора.

Такси тронулось с места. Таксист обратился к Марку:

— Вы что задумали? Хотите, чтобы у дамы развилось плоскостопие?

— Конечно. Такова идея.

Марк взял ее под руку, и они пустились в путь. Было три часа. Проезжающие такси выжидательно притормаживали, поравнявшись с ними, и уносились прочь. Они не разговаривали, пока не дошли до Пятой авеню. Тут Марк резко остановился.

— Вы не увидите такого нигде в мире, — сказал он. Тон его был чуть ли не почтительным. — Взгляните.

Огни усеяли авеню на всем пути к Рокфеллеровскому центру. Казалось, они едва ли уменьшили свое сверкание со вчерашнего вечера.

— Это вечный огонь? — спросила она. — Неужели их никогда не выключают?

— Выключают, конечно, но это не важно. Посмотрите вокруг, Мора. Этот шум, постоянные гудки машин и ночные огни создают облик города. Мне бы не хотелось ничего иного. — Он потянул ее за руку. — Давайте найдем закусочную и выпьем кофе.

Они нашли ее в следующем квартале — длинная хромированная стойка с напитками, три человека возле нее и полусонный бармен, тщательно протиравший контейнеры с мороженым.

— Что вам угодно? — спросил он.