L. Fox: Холодная война

Эрнст Брунер, пристально всматривающийся в двух женщин, высвеченными фарами его автомобиля, сразу почувствовал что-то неладное. Даже в считавшемся "не криминальным" Восточном Берлине, было весьма необычно найти двух женщин, прогуливающихся по улице в полном одиночестве посреди ночи.

Сначала он решил, что высокий прохожий был мужчиной, но как только они подъехали достаточно близко и смогли разглядеть его длинные, до плеч волосы, он понял свою ошибку. Это еще больше разожгло его интерес. Брунер прикинул, что в женщине, по крайней мере, было 180 сантиметров роста – что не типично для обычной фрау. Она, - подумал он, - высокая как ......

"Алексеева! " – изумленно прошептал он.

"Разве это возможно? " – недоверчиво спросил водитель.

"Да, я уверен в этом", - ответил Брунер.

"Что она делает посреди ночи, разгуливая по улице словно какая-нибудь шлюха?" - удивился водитель. - "И кто - это с нею? "

К настоящему времени Брунер был совершенно уверен, что другая женщина была американкой, которую недавно задержало КГБ.

"Мне это не нравится", - прокомментировал он, с возрастающим подозрением.

Валентина услышала слабый визг тормозов, остановившегося автомобиля, а затем хлопки распахнутых дверей.

"Стоять! " – требовательно произнес голос.

"Товарищ Алексеева? " – окрикнул русскую Брунер, приближаясь к женщинам. - "Это вы? "

Валентина тотчас узнала его голос. Брунер! Будь проклята такая удача! - тихо выругалась она. Из всех людей в Берлине это безусловно был последний человек, с которым ей хотелось бы встретиться в этот момент. "Да, Брунер", - повернулась к нему Валентина. - "Это - я". – Стараясь, чтобы ее голос звучал как можно строже, спросила: "Чего вы хотите? "

"Что привело вас сюда в этот час? "

"Я могла бы спросить у вас тоже самое", - парировала вопросом вопрос Валентина.

Брунер с сожалением покачал головой: " Увы, товарищ майор, боюсь, я неизлечимо болен бессонницей. К сожалению, единственный способ, которым я могу справиться с нею - это работа. А вы? " - с едва заметной улыбкой на губах поинтересовался он.

"У меня нет привычки объяснять свои действия, Брунер". - В голосе Валентины явно слышались нотки раздражения. - "Но в виде исключения скажу, что мое присутствие здесь связано с действиями, направленными на лишение сна этой заключенной".

Брунер откровенно уставился на Рэйчел: "Она отнюдь не выглядит утомленной этим. И признаюсь честно, похоже все эти ваши действия превратились в приятную небольшую вечернюю прогулку".

"Сначала вы устраиваете мне допрос, а теперь имеете наглость подвергать сомнению мои методы", - вскипела Валентина. - "Предупреждаю вас, Брунер. Это - не ваше дело".

"Прошу простить меня, товарищ майор", - сохраняя спокойствие, ответил Брунер, - "но я полагаю, что это мое дело. Исправьте меня, если я не прав, но разве это не входит в наши обязанности - проявлять внимание к таким вопросам здесь на улице в это время? "

Высокомерный ублюдок! – внутренне кипела от ярости Валентина. Он поставил ее в трудную ситуацию и знал это. И что еще хуже, он знал, что и она знает это, иначе он никогда бы не осмелился разговаривать с нею таким снисходительным тоном. "Допросы и заключенные – это мои заботы, Брунер", - холодно ответила она - "не ваши".

Не участвовавшей в разговоре Рэйчел казалось, что они обсуждают не ее, а кого-то еще. Когда Валентина вступила в беседу, девушка заметила, как она непреднамеренно вышла вперед, помещая свое тело между нею и двумя незнакомыми мужчинами. Она ожидает неприятностей, - подумала она с тревогой.

"Тогда, почему вы не в форме? " – копнув глубже, спросил немец.

"Брунерррр", - зловеще предупредила Валентина. - "С меня хватит". - Она подняла руку и неторопливо сунула пальцы в брючный карман.

Но словно бульдог, вцепившийся в свою жертву, Брунер не желал отпускать ее. Что-то тут было не так, и была перед ним Алексеева или кто-либо другой, ему было все равно. Он собирался добраться до сути дела.

Его голос был совершенно спокоен, когда он предложил: "Нам стоит вернуться в Управление. Я уверен, что полковнику Марову этим утром будет очень интересно выслушать все детали вашего нового подхода к допросу".

Не отличавшийся высокими принципами Брунер видел перед собой целый мир возможностей – и все с выгодой для себя. Ему впервые за долгое время удалось поставить на место надменную, но такую очаровательную и бесконечно желанную Алексееву. Ни при каких обстоятельствах она не должна была быть здесь одна с заключенной. Вывод напрашивался только один, поэтому Брунер был так заинтересован этим. Конечно, Валентина видела, как сгущаются тучи над ее головой, и у нее действительно нет другого выбора, кроме как принять его предложение. Поедая глазами привлекательную женщину в обтягивающих штанах с длинными темными волосами, красиво ниспадавшими на широкие плечи, он радостно подумал: Возможно, сука, именно я буду тем, кто трахнет тебя, в конце концов! - Несомненно, он был в полном экстазе от возможности, что эта... охотница, станет его любовницей. И даже если она будет достаточно глупа и откажется от... что ж в запасе всегда оставался полковник Маров. По любому все складывалось для Брунера как нельзя лучше. Этот случайный поворот событий стал причиной его смелой речи: "Но не волнуйся, Валентина..." - Брунер с нескрываемым злорадством произнес ее имя... - "Я уверен, что мы с тобой сможем договориться обо всем к нашей взаимной выгоде".