Анна Дубчак: Филе женщины в винном соусе

— Успокойся. — Он словно очнулся и мотнул головой. Это был не тот Раф, которого она знала. Это было самое настоящее чудовище с непредсказуемыми поступками.

— Ты развяжешь меня когда-нибудь? — со слезами спросила его Наталия. Она уже тысячу раз пожалела о том, что поехала на дачу Иванова, вместо того чтобы спокойно отсидеться дома и дождаться возвращения Игоря.

— Сначала мы с тобой выпьем, а потом закусим. Я же теперь богат. Я купил специально для тебя настоящее французское шампанское… А вот это, — он зацепил с тарелки вилкой кусочек мяса, — филе утки… Хотя если честно, то я предпочел бы всему этому только тебя… — он мазнул кусочком филе по запекшимся губам Наталии, — попробуй, это очень вкусно…

Наталия собрала все силы и рванулась, извиваясь всем телом так, что задела руку Рафа, державшего фужер с шампанским. И вдруг он захохотал и опрокинул фужер — вино тонкой шипящей струей полилось на живот и бедра Наталии.

— Нет, это уже не утиное филе, это филе женщины в винном соусе. Как жаль, что тебя, шлюху, сейчас не видит твой новый любовник… Он бы, пожалуй, не отказался от такого роскошного пиршества… Ты шлюха, шлюха, шлюха!.. Я любил тебя, как последний идиот, а ты отдавалась всем подряд… Ты провела со мной ночь, а уже на следующий день к тебе пришел этот, с которым ты трахалась в Ялте… Я ненавижу тебя, ненавижу… — Он с трясущимися губами вернулся к столу, сел и обхватил голову руками.

— Прости меня, Раф, — вдруг сказала Наталия. — Я виновата перед тобой… Если в тебе еще есть хотя бы часть той любви, которую ты испытывал ко мне, отпусти меня. Если хочешь, я выйду за тебя замуж…

Она замолчала, ожидая либо вспышки гнева, либо противоположной реакции.

Он поднял голову:

— Ты… ты выйдешь за меня? И это после того, что я сделал? Ты простишь меня?

— Конечно. Я же понимаю, что все это ты сделал не со зла, а от той безысходности… Словом, я очень хорошо понимаю тебя… Развяжи меня, пожалуйста, я тебя обниму и поцелую…

Он вновь подошел к ней:

— Ты не шутишь?

— Но ты же видишь, что мои руки связаны… Они онемели, мне потребуется время, чтобы я смогла действовать ими… Ну же, поторопись…

И он, как мальчик, которому посулили конфету, начал быстро развязывать ей руки и ноги, а затем принялся растирать их, приговаривая:

— Ты моя бедная девочка… Что же я с тобой сделал…

Наталия заставила себя обнять его и прижать к себе. Его всего трясло. А она лихорадочно вспоминала, когда же у Рафа начала прогрессировать эта душевная болезнь. Почему она ничего не замечала? А что, если у Рафа происходит раздвоение личности? Такие случаи тоже нередки в психиатрии.

Она уложила его рядом с собой, обняла и прижалась к нему всем телом. Кончики пальцев на ее руках покалывало, к ним постепенно возвращалась кровь. Тело же по-прежнему было онемевшим и не хотело слушаться. И вдруг она услышала всхлипывания — отстранившись от Рафа, она увидела, как затряслись его плечи. Он рыдал, и рыдания эти напоминали судороги.

Наталия осторожно встала, взяла со стола бутылку какого-то вина и, размахнувшись, ударила ею по голове лежащего ничком Рафа.

Она понимала, что поступила не по-человечески, пользуясь его беспомощным состоянием, но ведь он мог в любой момент подняться и броситься на нее с шилом, которое она заметила на полу, рядом с виолончелью.

Отыскав в соседней комнате свою одежду, она оделась, вернулась в комнату и пощупала пульс лежавшего совершенно неподвижно Рафа. Да, он был живой, но находился в глубоком обмороке. Она отвязала веревки от кровати и крепко связала руки и ноги Рафа. Затем подошла к телефону и набрала номер Логинова. Ей ответили, что он на выезде. То же самое ей сказали, когда она пыталась связаться с Сапрыкиным и Манджиняном. «Вам же хуже». Она спустилась в машину и, порывшись в сумочке, отыскала записную книжку с телефоном Сары Кауфман. Вернувшись в квартиру, сначала убедилась, что Раф по-прежнему находится в отключке, и только после этого позвонила Саре.

— Сара? Это Наталия Орехова. У вас есть возможность заработать кучу денег. Я нашла убийцу Кати Бедрицкой. Записывайте адрес.

Она возвращалась домой за полночь. Игорь вез ее на своей машине и старался ехать медленно, чтобы не потревожить ее покой.

Он приехал к Рафу уже после того, как оттуда уехали люди Бедрицкого. Увидев накрытый стол, виолончель, смятую постель и бледную, с кругами под глазами Наталию, он даже не стал задавать никаких вопросов, просто отнес ее в машину и повез домой.