Lina Swon: За любовь

— Ну, мааам! — протянул Метти недовольно, не прекращая нагонять мячом, пока Маркус не перекинул его через плечо и не потащил хохочущего сына в дом.

Ужин прошел в довольно непринужденной атмосфере. После Аня пошла укладывать Мэтти спать, а Маркус отправился в душ.

Когда она уложила сына и вошла в спальню, Маркуса там не оказалось. Удивившись, она отправилась на его поиски, он был в кабинете, сидел в кресле, облокотившись на спинку, задумчиво смотрел в окно. Сейчас черты лица разгладились и больше не хранили печать невзгод и скорбей, он был невероятно красив. Белая футболка подчеркнула рельефный торс. У Ани по телу пробежала предательская дрожь.

— О чем думаешь? — хрипло спросила она. Маркус вздрогнул и посмотрел на нее все тем же задумчивым взглядом.

— О нашем сыне! Спасибо, ты воспитала потрясающего мальчугана!

— Еще все впереди! Ему всего семь лет! — сказала Аня и подошла к креслу. — Все в порядке?

— Да! — кивнул он и улыбнулся краешком губ.

— Пойдем спать? — смущенно спросила Аня. Он усмехнулся:

— Иди ложись, я чуть позже приду!

Аня понимала, что ему тяжело, что он не уверен. Она знала, что должна сделать первый шаг, она должна помочь ему!

— Я слишком долго ждала тебя Маркус, чтобы еще хоть одну ночь засыпать в одиночестве! — прошептала она и медленно опустилась на колени перед креслом, осторожно потянувшись к нему. Она скользила губами по его щекам, губам, шее, спускаясь все ниже и ниже, пока не дошла до резинки спортивных штанов.

— Эни, милая, что ты делаешь?! — прошептал он, поднимая ее с коленей.

— Тебе за четыре года отшибло память? — лукаво спросила Аня, от чего он хохотнул. — Могу напомнить!

Она медленно провела языком от пупка до трусов, ощущая, как его возбуждение нарастает.

— Ничего не припоминаешь? — хрипло спросила она, стягивая с него одежду. На его губах играла усмешка, он принял правила игры. Он знал, что она хочет это сделать. Аня вновь опустилась на колени и рукой провела по его возбужденному члену, потом наклонилась вперед, обхватила губами и стала осторожно сосать, проводя языком по головке. Маркус тяжело задышал, его глаза были открыты, исполненные желанием, зубы сжаты.

— О, Боже, Эни! — простонал он.

Аня почувствовала, как его бедра напряглись. Он наклонился, осторожно собрал ее волосы на затылке и начал двигаться по-настоящему, продвигаясь все глубже и глубже, касаясь задней стенки гортани. Он стонал, его руки вцепились в волосы сильнее, Аня не чувствовала боли, она была дико возбуждена, его стоны сводили ее с ума, лишали остатков разума, каждая клеточка ныла от нестерпимого желания. И он словно, почувствовав ее состояние, резко отстранился, и подхватив на руки, понес на диван, впиваясь в ее губы страстным поцелуем, обжигая ее вторжением своего языка в ее рот. Он целовал ее с такой нежностью, каждое его движение было осторожным и не торопливым, Маркус, словно боялся сломать ее. Очень медленно он вошел в нее и начал двигаться. Было немного непривычно, но так приятно.

— Не больно? — прошептал он, целуя ее.

— Нет. Хорошо! — так же шепотом ответила она.

И он стал двигаться в ней быстрыми, сильными толчками, снова и снова, вырывая из нее протяжные стоны, которые она пыталась сдерживать, но ничего не получалось. Он подводил ее к грани, заставляя, распадаться на тысячи осколков. Еще одно сильное движение, и он замер, достигнув высшей точки.

Они медленно приходили в себя, а потом она почувствовала его пальцы на своей спине. Кажется он замер и она тоже перестала дышать. Он взглянул ей в глаза и дрожащим голосом спросил;

— Простила?

Она кивнула. А он прижал ее к себе, чтобы она не видела его слез. Но она и так знала.

— Люблю тебя! — прошептал он, засыпая. А Аня еще долго не могла уснуть, орошая подушку слезами счастья.

— Старый осел! Нет, ты видела? Какой, на хрен, офсайд?! Вот, мудак! — возмущался Маркус, подходя к машине.

— Прекрати, а! Достаточно того, что ты устроил концерт на поле! — раздраженно ответила Аня, громко хлопнув дверью.

Маркус поморщился от ее выходки.

— Я бы и не такое устроил! Да я за всю свою карьеру не получал красную карточку, а тут какой-то идиот будет удалять меня с игры сына и утверждать, что был офсайд?! — никак не мог успокоиться Маркус, все больше заводя Аню. — Да эта сука всю игру подсуживает, совсем охерели там! Я, что не вижу, как играет мой ребенок?! Да ему равных нет в штрафных! Он пробивает с…

— Хватит! — вскричала Аня, перебивая его. — Пусть он сам решает свои проблемы! Ничего страшного не произошло!