Николь Кристи: Влюбляясь в твой призрак

Лорен: Привыкай. А как сын?

Я: Его еще нет. Похоже, он собирается стать компьютерным гением.

— Извините за опоздание.

Теплый глубокий голос пугает меня. Я поднимаю взгляд от телефона, и у меня отвисает челюсть.

Мои глаза встречаются с красивыми темными глазами.

Сексуальный Парень!

— Вот, черт! — вскрикиваю я.

Итак, оказалось, что Сексуальный Парень — это Зейн О`Коннор, сын Билла и мой будущий сводный брат. О, да я счастливица.

После моей вспышки я закрываю рот на замок и смотрю вниз на свои колени. Хотя ничего не могу поделать с собой и тайком бросаю на него взгляды. Сексуальный Парень — Зейн — столь же невероятно красив, как я и помню. Ему очень идут белая рубашка и джинсы — повседневно, но в то же время и элегантно.

Прямо сейчас в моем шкафу висит его рубашка. В секции Зал Славы Сексуального Парня.

Он быстро обнимает маму и целует ее в щеку, затем хлопает Билла по спине, приветствуя его. Мое сердце взволнованно трепещет, когда он занимает пустое место рядом со мной.

Я отворачиваюсь от него, жалея о том, что завязала волосы, так как теперь не могу скрыть свои красные щеки. Все не может стать еще унизительнее.

— Зейн, это моя дочь Виолетт, — мама представляет нас. — Я как раз говорила ей о тебе.

— Надеюсь, только хорошее, — говорит он с легкостью. Я чувствую, как он поворачивается ко мне. — Очень приятно, наконец, познакомиться с тобой, Виолетт, — говорит он, и я могу слышать улыбку в его сексуальном голосе.

— Угу, — слабо говорю я, глядя куда угодно, только не на него. Я вижу, как мама реагирует на мою грубость, вскинув бровь, но я же мучаюсь здесь!

— Зейн, почему бы тебе не заказать себе что-нибудь, — говорит мама, глядя на меня «да что с тобой такое?» взглядом.

— Отличная идея. Я умираю от голода.

Он подзывает одну из официанток с завидной легкостью, чему я не могу не восхищаться.

Внезапная тишина окутывает наш столик, как мокрое одеяло. Кажется, только мы с мамой единственные обеспокоены этим, что очень плохо. Одна из нас вынуждена прервать молчание и начать лепетать без умолку.

— Зейн, правда у Виолетт красивый загар? — говорит мама, отчаянно улыбаясь. — Она только что вернулась с Гавайских островов.

— Да? — он наклоняется вперед, положив руки на стол. — С какого именно острова?

Ох, ничего себе, он так хорошо пахнет!

— Оаху, — бормочу я.

Я знаю — мама ждет, что я продолжу разговор, но я этого не делаю. Она пытается встретиться со мной взглядом. Я притворяюсь, что увлечена своей вилкой. Я могу чувствовать, как она становится все более взволнованной из-за моего недружелюбия.

— Да, она работала стриптизершей в пекарне бабушки! — выпаливает она.

Что?!

К несчастью, прямо сейчас мой рот набит рисом. Почему я откусила так много? Пережевывание занимает целую вечность!

— Стриптиз в пекарне, да? — говорит Зейн с забавной и очаровательной полуулыбкой. — Это очень круто.

Я просто продолжаю качать головой, находясь в некоем ступоре.

— Я не… не стриптизерша, — наконец, путаюсь я в словах, ужасно смущенная.

Глаза мамы расширяются.

— О, нет! — вздыхает она. — Я только что назвала тебя стриптизершей?!

Точняк, мама.

— Я не стриптизерша, — говорю я Зейну и Биллу. — Это так… почему ты вообще сказала это, мама?

Я действительно не видела сходства между отцом и сыном. Пока они оба не начали кашлять себе в кулаки.

— Извини! Не знаю, почему… все просто ускользает от меня, когда я очень нервничаю. Виолетт очень далека от вертихвостки…

Аааааа!

— Стриптизерши, мам, — говорю я сквозь зубы.

Больше всего мы похожи на дочь и мать, когда наши лица краснеют от унижения.

— Точно, — говорит мама. Ее руки теперь трясутся! — Она не стриптизерша и не вертихвостка. На самом деле, сегодня она сказала мне, что она девственница.

Все не может стать еще хуже. Просто не может.

По какой-то причине, я смотрю на Билла. Он ловит мой взгляд.

— Молодец, Виолетт, — неловко говорит он.

Мама бросает на меня взгляд, полный ужаса.

— Мне кажется, я должна сходить в туалет, — шепчет она.

Я потираю свои стучащие виски.

— Пожалуйста, сходи.

Оба парня встают, когда мама извиняется. Билли нерешительно смотрит на нее с мгновение, а затем, что-то бормоча себе под нос, идет за ней. Я с тоской смотрю за тем, как они уходят. Кто сможет упрекнуть меня, если я прямо сейчас сбегу? Уж точно не женщина, обозвавшая меня стриптизершей и вертихвосткой.