Нина Леннокс: На осколках прошлого

— Я бы и тебя так защищала, Майкл. Так бы я защищала свою семью. Даже Цезаря. Потому что, если любить — то до последнего вздоха и до последней капли крови.

— Я знаю, теперь знаю. И, Ники, теперь я верю в любовь. Снова. Нет, не снова… В первый раз. Только теперь я понял, что раньше-то любви и не знал. Выходит, ты — моя первая любовь? —проговорил он и коснулся своей теплой ладонью моей щеки.

— Ты у меня точно первый, сам знаешь. А вот насчет тебя я бы поспорила… Расскажи мне, что было у вас с Тиной. Хватит секретов!

— Ничего у нас не было. Мы начали встречаться, когда мне было двадцать четыре, я тогда начинал свой бизнес. Она сразу поняла, что я добьюсь успеха, и кружила вокруг меня. Что с меня взять? Я был молодым пареньком с огромными амбициями и желанием любить или, хотя бы, иметь иллюзию любви. И Тина подарила мне эту иллюзию. В двадцать шесть я заработал свои первые большие деньги, и через год мы поженились. Развелись, правда, через месяц. Она получила от меня, все, что хотела: машину, дом, украшения и прочее, и укатила во Францию. Там переспала с каким-то продюсером или с кем-то ещё из мира моды, и стала Тиной Кендал.

— Вот сучка! Как можно променять тебя на деньги?! С ее красотой, конечно, можно мужиков менять каждый день…

— На самом деле, её внешность — это результат многочасового труда кучи людей и раздвигания ног перед разными «папиками». Вот и вся история. Она была первой девушкой, с которой я связал себя серьёзными отношениями, поэтому мне было не с кем сравнивать. Я не знал, что такое любовь. Следовательно, решил, что и верить в неё больше не буду. И чтобы защитить своё сердце, просто менял девушек, как перчатки. Голый секс. И всё. Только ты заставила меня полюбить не вновь, а в первый раз. Понимаешь? А Тине желаю удачи. Захочет выйти на новый уровень — найдёт, перед кем ноги раздвинуть.

— Зачем она приехала к тебе? На что надеялась?

—Откуда я знаю? Спроси это у неё.

— То есть, ты не давал ей поводов думать, что она может вернуться? — ревниво допрашивала его я.

— На кой черт она сдалась мне, Ники? У меня есть одно Солнце, оно светит мне. Даже два. Большего и не надо.

— И она больше нас не потревожит?

Надеюсь, что нет, иначе я потревожу её.

— Нет, не потревожит. Она не такая дура, чтобы не понять, что ей здесь не рады.

— Я люблю тебя, Майкл, — в миллионный раз повторила я. Мне самой хотелось слышать эту фразу. — И я до сих пор не верю в своё счастье.

Я не смогла удержаться и потянулась к нему за поцелуем. Но он в очередной раз отстранился. Черт!

— Милая, некогда романтику устраивать. Через час нас ждет доктор. Одевайся.

— Какой доктор?

— Гинеколог. Я договорился с доктором Морган. Она лучшая в Вашингтоне. Поэтому, мы не будем заставлять ее ждать, — торопил меня Микки.

— Мы сделаем первое фото нашего сыночка! — до меня, наконец, дошло, зачем мы поедем к врачу.

— Ага, нашей дочурки, — вставил свои дурацкие пять копеек Майкл.

Через час я уже лежала на кушетке, готовая к проведению УЗИ. Сердечко мое не билось. Сейчас я увижу первое изображение своего ребенка. Господи, хоть бы не заплакать. Майкл сидел рядом и держал меня за руку. Это было так интимно… Интимней самих родов.

— Поднимите футболку, — скомандовал врач.

Доктор еще поводил по животу своим аппаратом, давая мне указания. Я внимательно следила за плазменным экраном на стене. На черно-белом изображении ничего не было понятно с первого взгляда. Но я не сдавалась, приглядывалась и приглядывалась. Вот оно —маленькое зернышко! По-видимому, это и есть наш малыш.

— Все хорошо, — сказал доктор Робертс, заканчивая осмотр.

Мы получили на руки эту заветную фотографию, и у меня увлажнились глаза. В коридоре я прижалась к Майклу, сильно обнимая его.

— Здесь видно всего лишь точку, но я уже так люблю это пятнышко, — прошептал он мне в волосы и поцеловал в макушку. — Повесим в снимок в спальне.

В клинике мы провели еще некоторое время. Меня осмотрела гинеколог, расспросила обо всем и отпустила, сделав заключение, что все хорошо. Майкл не удержался и спросил, можно ли сделать гипотетическое предположение, какого пола будет ребенок, и мы с доктором хорошенько посмеялись над его вопросом.

— Пол у ребенка пока будет тот, какой захотите вы. К двенадцатой неделе скажу более точно. На данном этапе беременности ни о чем говорить точно, и даже гипотетически, не имеет права ни один врач, дабы не вводить счастливых родителей в заблуждение. — Она повернулась ко мне. — А вам, будущая мамочка, не рекомендую есть тунец. В нем повышено содержание ртути.