Стелла Бэгуэлл: Тайное становится явным

Виктор стукнул ладонью по столу.

— Раз она считает, что соблюдать осторожность — это преступление, то пусть уходит! Я думаю, что вы меня понимаете.

Джи Пи мрачно кивнул.

— Да уж. Я знаю, что у вас погиб напарник. И прекрасно понимаю, что, как и почему. Но вы должны понять и ее. Для Сабрины… — он указал на исписанные листки бумаги, — вся жизнь в этом.

— Так не бывает, — отчеканил Виктор.

— Откуда вы знаете, что ей нужно?

Виктор склонился над столом.

— Я хочу на ней жениться. Об этом она вам рассказала?

— Нет. Но, признаться, я задавал себе вопрос, а не случилось ли у нее что-нибудь еще. Я рассудил так: если бы все дело было только в работе, она осталась бы в редакции и повоевала бы с вами.

Виктор подошел к окну и взглянул на небо, затянутое тучами.

— Но она же не осталась у отца и не стала с ним бороться, — возразил он.

— Она любила его. Ей было бы очень больно конфликтовать с ним, поэтому она просто уехала. Похоже, история повторяется. Ей больно оставаться здесь.

Виктор взъерошил волосы.

— Господи, я вовсе не хотел обидеть Сабрину. Я люблю ее.

Джи Пи постучал по столу карандашом.

— Могу себе представить. Но вы слушали голос своего сердца, а не разума.

Виктор хмуро поглядел на редактора.

— Что вы имеете в виду?

— Будь у вас голова на плечах, вы бы поняли, что Сабрине просто необходима настоящая работа. Это часть ее, и без нее жизнь теряет смысл. А вы хотели лишить ее самого главного.

— Черт возьми! Я не собирался отнимать у нее работу. Я всего лишь хотел, чтобы она занималась такими историями, где ее не убьют! Разве я не прав? Неужели надо объяснять, что я не хочу потерять ее?

Джи Пи недоверчиво покачал головой.

— Оглянитесь вокруг, Виктор, и вы увидите, что потерять любимых можно самыми разными путями.

«Потерять любимых можно самыми разными путями». Эти слова неотвязно вертелись у Виктора в мозгу, пока он гнал машину по загородному шоссе к дому Сабрины.

Джи Пи прав, в отчаянии думал он. Он так волновался за ее безопасность, что и не заметил, как оттолкнул от себя девушку. Неужели он опоздал? — спрашивал себя Виктор. А вдруг она уже уехала из города и он потерял ее навсегда?

Сабрина оглядела голые стены своей квартиры. Вещи полностью собраны и погружены в машину. Все готово к отъезду, не готова только она сама.

Ну что за глупости! — ругала она себя. Ее ничто здесь не держит. Из-за Виктора работа потеряла всякий смысл, а сердце превратилось в сгусток ноющей боли. Он может сколько угодно твердить о своей любви. Но он не любит. Или любит по-своему — как отец когда-то любил маму.

Нет, подумала Сабрина, печально вздохнув, надо расстаться сразу и по-хорошему, а потом на новом месте начать жизнь с чистого листа.

Девушка вышла на балкончик и бросила прощальный взгляд на залив, но лучше бы она этого не делала: воспоминания о Викторе тут же нахлынули на нее. Ведь совсем недавно он тоже стоял здесь. Он показался ей тогда очень красивым, сильным и немножко беззащитным. Его волосы развевались на ветру, а лицо было таким задумчивым… В тот вечер она узнала о гибели его родителей и о том, как он еще в детстве решил стать журналистом.

Наверно, тогда Сабрина и влюбилась в него, хотя и не признавалась себе в этом. А теперь? Ей была ненавистна сама мысль о том, что она позволила заморочить себе голову. Это какой-то рок, решила она. Ее все время тянет к властным мужчинам.

Неожиданный стук в дверь испугал девушку. Она заглянула в комнату. Кто же это мог быть? Неужели Виктор?

Нет. Вряд ли. Они вчера уже все сказали друг другу. Скорее всего, хозяйка квартиры пришла попрощаться.

Сабрина торопливо ушла с балкона и нерешительно приблизилась к двери.

— Кто там? — осторожно спросила она и взялась за ручку.

— Это я, Виктор. Открой мне.

Ее первая мысль была прогнать его. Но девушка почувствовала, что он не успокоится и будет беспрерывно колотить в дверь.

Трясущимися руками Сабрина с трудом справилась с замком. Когда дверь наконец открылась, Виктор стремительно влетел в квартиру.

— Что ты здесь делаешь? В Хьюстоне так много преступлений, что ты должен быть занят по горло.

Не обращая внимания на ее иронию, он стоял посреди комнаты и молча дожидался, когда девушка закроет дверь.

— Это я хочу спросить, что ты здесь делаешь.

Сабрина оглянулась и почувствовала, что ее сердечная рана заныла еще сильнее.

— Ты мне больше не начальник. И не твоя забота, где и чем я занимаюсь.