Татьяна Булатова: Три женщины одного мужчины

Пока одна искала, другая из своей комнаты пыталась руководить поиском пропавшей кошки:

– Под ванной посмотрела?

– Посмотрела. Нет.

– А на холодильнике?

Вера для бабкиного успокоения проверяла даже содержимое холодильника, хлопала дверкой и торжественно объявляла:

– Там тоже нет!

– У отца посмотри! – определяла новую точку маршрута Кира Павловна и тревожно прислушивалась к внучкиным шагам. – Нет?

– Нет, – ворчала падавшая от усталости Вера.

– А в гробу?

– Чего? – от неожиданности Вера даже стала заикаться, но на всякий случай заглянула: разумеется, там кошки не было тоже. – Хватит! – наконец не выдержала Вера и решительно направилась в бабкину комнату. – Ты вообще понимаешь, завтра – похороны, а мы вместо того, чтобы хоть немного отдохнуть, ищем эту бешеную кошку. Вот зачем она тебе? – взмолилась молодая женщина и с размаху плюхнулась на кресло, стоявшее рядом с темной комнатой.

– Злая ты! – обиделась на внучку Кира Павловна, но бодрости духа не утратила и даже умудрилась разглядеть за спиной у Веры неплотно закрытую дверь в темнушку. – В чулане посмотри…

– Сама смотри, – огрызнулась измученная безрезультатным поиском внучка и в доказательство своей несгибаемой воли даже забралась с ногами на кресло.

– Я не могу. – Коварство Киры Павловны не знало предела.

– Это почему же? – подозрительно посмотрела на нее Вера.

– Ноги не ходят. – Бабка скрестила на груди руки и приняла позу, идентичную той, в которой в соседней комнате лежал ее покойный сын.

В гневе Вера вскочила с кресла, резко отодвинула его в сторону (откуда взялись силы?) и рванула дверную ручку. Кошки там не было.

– Нет! – заорала она на бабку.

– Смотри лучше! – скомандовала та и приподнялась на локте, пытаясь разглядеть, что там внутри. – Мотя-Мотя-Мотя-Мотя! – как умела ласково, запела Кира Павловна, и на Веру уставились два желтых глаза с узким продольным зрачком.

– Кис-кис-кис-кис, – позвала ее она, но кошка никак не отреагировала на ее призыв. – Иди сюда, Мотя, – сделала над собой усилие Вера и добавила чуть-чуть нежности в голос.

– Она не пойдет, – предупредила Кира Павловна. – Шваброй выгонять надо.

Швабра стояла там же, где сидела пропавшая кошка, похожая на черного филина с круглыми желтыми глазами. Вере стало жутковато: Мотя смотрела на нее не отрываясь.

– Выходи, сволочь, – попросила ее внучка Киры Павловны и призывно махнула рукой. – Пока я не взяла швабру…

Что творилось в голове у своенравного животного, никому не известно, но после Вериных слов Мотя пару раз моргнула и степенно, не торопясь вылезла из засады. Вера протянула к ней руку, чтобы погладить в знак благодарности за то, что не пришлось выталкивать ее шваброй, но Мотя прогнулась, явно избегая общения с малоприятной теткой, и степенно направилась к кровати Киры Павловны. Легко запрыгнув на одеяло, кошка свернулась в ногах у хозяйки и включила моторчик к вящему удовольствию старухи.

– А ты искать не хотела, – пожурила она внучку и кокетливо поправила седые кудельки надо лбом.

– Теперь все?

– Все, – выдохнула Кира Павловна и потянулась к шнурку-выключателю: миропорядок оказался восстановлен, можно было и на боковую.

Успокоилась и Вера, оставив маленький свет в зале. Она долго лежала, уставившись в потолок, избегая смотреть на стоявший по центру комнаты гроб, потому что невольно прислушивалась, дышит отец или не дышит. «Конечно, не дышит», – уверенно отвечала она сама себе, но тут же пристально вглядывалась в его лицо, а потом гнала прочь ощущение, что там, в гробу, еще теплится жизнь.

«Так не бывает! – скорбно улыбалась сама себе Вера и усилием воли возвращала на место дрожавшую нижнюю губу. Ей не было страшно. Единственное, что всерьез ее беспокоило, так это то, что осталось совсем немного времени и все закончится. – Что будет потом?» – пыталась представить Вера и мысленно составляла перечень неотложных дел, которые, предполагала она, удержат ее от тоски, пришедшей на смену отчаянию. Вера с ожесточением корила себя за вечную нехватку времени, за принцип невмешательства, за то, что так и не могла избавиться от обиды, полосой отчуждения пролегшей в ее отношениях с отцом. И в этом случае лежать на диване, вместо того чтобы сидеть рядом, показалось ей несусветной глупостью, поэтому Вера встала, сдвинула стулья и снова легла, но уже рядом с отцом, в непосредственной близости. И вот что странно: довольно быстро она заснула.