— Жрать будешь? — крикнул я.
— Потом — ответил Леха — Сейчас не хочу.
— Потом не будет — крикнул я.
Брат ответил молчанием. Я не стал разогревать, зачерпнул ложкой борща прямо из холодильника, руками выудил кусок мяса и начал жевать над раковиной. Вкусно. Мясо из борща — самая вкусная часть. Пара капель упала мне на джинсы, и я растер их рукой. Желудок наполнился пищей, обволок себя какой-то пленкой и благодарно заурчал. Теперь можно смело выпивать. Муха банкует.
Стоим на остановке, ждем восемьдесят второй автобус до улицы Багратионова. Душно. В полдень солнце работало на полную катушку, а сейчас уже немного успокоилось. Машин мало, а те, что проезжают — поднимают пыль по краям дороги. Кроме нас на остановке — человек шесть, в основном, бабки. Они громыхают ведрами, наполненными разнообразной снедью из огородов. Огурцы, клубника, малина, картошка, вишня, какие-то цветы и широкие листья лопуха. Дары лета, короче. Весь день бабки трудились на своих огородах, а теперь везут добычу домой. Солить, варить, мариновать, закатывать в банки, делать варенье. Бабки готовятся к зиме. А зима в Сибири длинная и суровая.
Муха где-то надыбал широкие штаны и футболку с длинными рукавами. Одежда висит на нем как на пугале.
— Ты чего вырядился? — спросил я.
— Ты че, ваще деревня? — фыркнул он — Это моя рэп-одежда, моя амуниция. Там без широких штанов не пускают.
— Че реально? — на секунду испугался я.
— Ты дебил что — ли? — заржал Муха.
— Нет — сказал я и подумал, как же по-королевски я иногда умею тупить.
— Вот и не задавай дебильные вопросы. Мы же на концерт идем.
— Ладно — сказал я — Не выебывайся. О, автобус наш идет!
Подкатил восемьдесят второй, мы залезли внутрь и прыгнули на задние сиденья. Бабки расположились по автобусу равномерно как огурцы по грядке.
— Смотри — сказал я и полез в карман — Я тут небольшой плэйлист составил. Думаю, эти трэки точно исполнят.
— Ну-ка дай глянуть — вырвал Муха листок — Да. Ты, я смотрю, конкретно заморочился. Подготовился как к уроку. Жизнь и свобода… Кто не бахался… Ну да, да, нормальный выбор. А мне знаешь еще какая нравится?
— А?
— Вот эта — достал он кассетный плеер — Тут в начале телка поет. Расстояния, версты, дали…
Муха дал мне один наушник, а второй оставил себе. Я вслушался. Да действительно красиво. Пронизывает. Что-то я никогда и не отмечал для себя.
— Хочешь прикол? — ухмыльнулся он.
— Давай — сказал я.
— Вот этот текст, короче — перекрутил он на начало — Где девушка поет. Расстояния, версты, дали…
— Ну — перебил я — Четкий текст, да.
— У нас на литературе недавно были поэты Серебряного века или что-то там такое. Заставляли учить, в общем, по три стихотворения из разных поэтов. И потом рассказывать.
— И…?
— Я в своих книжках дома порылся, старые еще, советские. Ну, на предмет покороче выбрать. Маяковского взял, еще кого-то, не помню уже. Открываю томик Марины Цветаевой, ищу по три-четыре четверостишия. И смотрю, в общем, этот текст, прям один в один!
— Да ну нахуй? — удивился я — Один в один?
— Ага — заулыбался Муха — Весь куплет, который девушка читает вначале. До орлов-заговорщиков. Полностью.
Муха удовлетворенно заржал, еще раз перекрутил на начало и дал мне оба наушника. Расстояния, версты, мили… Вдохно-вений, Сухо-жилий, Нас Распяли, Раствори-ли…
Слова вонзались в мой мозг, как тонкие вязальные спицы.
Интересно. Марина Цветаева, поэты Серебряного Века, очкастая литераторша Тамара Ивановна, парни из группы Многоточие… Картина как-то не складывалась.
Ладно, решил я, потом дома полистаю эту Цветаеву, обдумаю все, может, действительно, зря я так на литературу внимания не обращаю. Нет, книжки я читать люблю. Но в основном, детективы или про футбол. Остальные кажутся нудными.
В автобус запрыгнули двое парней в широких штанах. Тоже на концерт, наверное. В Омске концерты нечасто. А рэп — концерты уровня Многоточие — раз в столетие. Я поглазел на них и снова повернулся к окну. Муха забрал у меня наушник и сосредоточенно искал какой-то момент какого-то трэка. Вымерял, откручивал назад — вперед. Видимо, любимый момент. Я тоже так делаю.
Выходим у кинотеатра имени Маяковского. Заворачиваем в магазин. Муха достает свои лишние двести рублей, делает взрослое лицо и подходит к продавщице.
— Бутылку Колокольчика и Столичной, ноль двадцать пять, пожалуйста — недрогнувшим голосом говорит он.
— Удостоверение, молодой человек — безразлично говорит молодая девушка.
Читать дальше