Генрих Далидович: Юля

Юля ухватом достала из печи чугунок, кружкой зачерпнула из него теплой воды, полила на полотенце, взяла ведро и подалась в хлев. Обтерла мокрым концом полотенца вымя коровы, потом обмахнула сухим, поставила ведро и начала доить, слушая, как звонко бьет в ведро молодое молоко, как оно еще отдает горечью.

Только недавно Юля, когда вернулась с сыном домой, к матери, научилась, доить корову, пахать и косить. Пока была девушкой, этого делать не хотелось, да и мать оберегала, говорила: учись, я сделаю все это сама. А теперь надо было делать всю хозяйственную работу, потому что мать стала совсем слабой, да и не будешь же сидеть и только книжки читать. Все делала, только всякий раз старалась, чтобы люди меньше видели, что ей трудно. К деревне привыкать ей было легко: она еще не успела как следует отвыкнуть от нее; только порой казалось, что скучновато стало в родном местечке, — в том большом поселке, где она жила с мужем, было веселей…

Корова сегодня дала много молока, с полведра, видно, потому, что вчера походила по двору, погрелась на солнце и почуяла весну, зеленое поле с вкусной сочной травой — охотней вечером опорожнила ушат сечки, выпила три ведра воды.

Юля принесла молоко в хату, процедила.

— Макарон сварим или риса? — спросила мать.

— Сварите что–нибудь, — ответила Юля.

— Не пришла вот вчера, не навестила, хоть и дружили когда–то.

— Может, устала за дорогу, — сказала Юля, зная, что мать говорит про Аньку.

— Не так, наверное, устала, как набралась спеси, — возразила мать. — Солодухи хвалятся, что очень уж хорошо живет. Муж много получает, удачный такой — не пьет, не курит, очень бережет ее, просто дрожит за нее.

— Повезло, — бросила Юля. — Счастье всем поровну не дается: к одному привалит, другого обойдет.

— Родителям, конечно, по сердцу, когда дети ладно живут, — промолвила мать. — Семениха хвасталась вчера всем, что очень дорогие да красивые платки и валенки какие–то чудные Анька ей привезла.

— Унты., наверно?

— А черт их видел, хунт они там или больше.

— Унты, мама, сапоги такие.

— А черт его знает, как там по–вашему, по–теперешнему, разве я, весь век из деревни не выезжая, разберусь? Скажут что–нибудь, а голова запомнить не может, — сказала Наталья, отодвигая чугун от сильного огня. — Но завидно слушать, что у кого–то все хорошо.

…Наскоро перекусив, Юля надела красивое выходное платье, обула черные хромовые ботинки, причесалась, легонько подвела черной тушью глаза, подкрасила губы, повертелась перед зеркалом, поглядывая на себя с печалью и скрытой радостью: видела, что она еще молода, лицо свежее, без морщин у глаз и на шее, красивая.

Мать стояла у печи и внимательно смотрела на нее, у нее, у матери, маленькой, дробненькой, седой, с потрескавшимися от работы, воды и ветра руками, видимо, сжималось, болело сердце при мысли, что дочка ее такая еще молодая, такая красавица — и такая у нее судьба. Когда оделась чисто, причесалась, любо взглянуть на нее — на ее стройную фигуру, на высокую грудь, на свежее красивое лицо, на черные, хорошо уложенные волосы. Увидев, что дочка оглянулась, отвернулась, стала глядеть в печь.

— Ну я, мама, пошла, — сказала Юля, еще раз взглянула на себя в зеркало, взглянула и усмехнулась, чувствуя, что как–то сразу легче стало на душе. — Петьку лучше сегодня во двор не пускайте, что–то кашлял всю ночь.

— Сейчас липы напарю, с медом дам выпить, — успокоила мать Юлю.

Юля надела не новое, но еще свежее пальто, взяла свою сумочку и вышла из дому, отправилась на работу.

Вначале, когда она только что приехала сюда, Юля несколько недель сидела дома, стеснялась даже на глаза людям показаться. Потом немного осмелела, решила, что назад не вернется, не простит мужу, останется здесь, и начала искать работу. Там она работала всюду — рабочей на лесоучастке, мыла посуду на кухне, заведовала буфетом. Позже, когда закончила кулинарный техникум, была старшим поваром, а затем и заведующей рабочей столовой.

В здешнем совхозе столовой не было, и Юле по ее специальности работы не находилось. В сельпо, куда она ездила просить место, хотели поручить ей магазин, назначить заведующей и предложить подобрать себе хорошую продавщицу. Юле не очень хотелось идти работать в магазин, иметь дело со своими людьми, она медлила с ответом. Услышав, что здешней школе в их небольшую столовую требуется повар, сходила к директору и попросила взять на это место ее. Тот, услышав, что она имеет специальное образование, взял с удовольствием.