Элли тщательно спрятала его под форменное платье, поверх которого она надела восточный наряд.
Дорога к пирсу проходила в гробовом молчании. Дюро дулся. Харвей весь ушел в себя. Наконец Чанс решил взять Элли под руку:
— Ты кажешься абсолютно спокойной.
— Я думаю: вдруг поставщиком наркотиков окажется Роланд Хьюстон? Тогда прощайте, мои мечты, прощайте, «Луга в небесах».
— А если это Эмброуз Кеттеринг? Тогда я поцелую на прощание дверь телестудии.
Элли скорчила недовольную гримасу:
— Что с тобой?
— Хватит гадать. Пусть лучше в торговле наркотиками окажутся замешаны супруги Поллингсворс.
Чанс улыбнулся:
— Не будем сходить с ума раньше времени. Ведь подозрение может пасть на каждого.
— Правильно.
Они двое знали чуть больше остальных.
Оказавшись на причале, Чанс пониже склонил голову и жестом указал шоферу на стоянку, где было припарковано множество автомобилей. Тот сказал несколько слов по-арабски, возможно, о чем-то спросил, но умолк при виде помрачневшего «шейха». Видимо, привыкший к частым вспышкам гнева своего босса, шофер молча занял водительское место и зарулил на стоянку.
Дюро покинул остальных, сказав, что должен связаться с портовым начальством и запросить помощь. Элли больше всего опасалась, что проникнуть на яхту будет непросто, однако им повезло. Сын Уилсона и одна из его приемных дочерей встречали опоздавших прямо у трапа. Поэтому Чанс в сопровождении двух «жен» вошел на палубу, не вызвав особого внимания.
— Вы двое остаетесь здесь, — скомандовал он, провожая Харвея и Элли в темный угол на нижней палубе. — Я постараюсь выследить Уилсона. Жаль, мы не знаем, скоро ли состоится сделка.
Элли схватила его за руку. Ее нервы были на пределе. Однако Чанс вырвался и затерялся в толпе. Некоторое время «жены арабского шейха» стояли молча, отбиваясь от попыток гостей Уилсона втянуть их в разговор. Подошел официант с целым подносом кушаний, однако, не представляя, как можно есть, не подняв вуали, Элли жестом отказалась от угощения. Тем более что в любой момент она должна быть готова к действию, тогда занятые тарелками руки станут помехой. С трудом вспомнив, когда она последний раз принимала пищу — кажется, в каком-то там Ручье, — Элли нащупала рукоятку пистолета, запрятанного под многочисленными складками просторного платья.
— Прогулки на яхтах… Благотворительные вечера… Гала-концерты… Неужели богатые не могут просто отдохнуть как люди? — Харвей сморщил нос. — А сейчас, между прочим, середина рабочей недели.
— Тс-с! — Элли боялась, что их услышат. Пол под ногами чуть качнулся.
— Что это? — заволновался Харвей.
— Покидаем порт. Мы же на корабле. Черт, где Дюро и его люди?
— Ужасные бюрократы, — вздохнул Харвей.
— Как и мы, — заметила Элли.
Из-за угла неожиданно показалась фигура Селин Уилсон. Печальная и поникшая, при виде «жен шейха» она радостно замахала руками и ускорила шаг.
— Мои друзья! Как я рада, что вы пришли! Только где ваш прекрасный восточный принц? — затараторила она по-французски, и Элли с ужасом подумала, что ничего не понимает.
После секундного раздумья решение было найдено. Она закашлялась, сделав вид, что подавилась. Правда, сильнейший приступ кашля произвел другой эффект — десятки глаз обернулись в сторону бедной женщины. Селин не на шутку забеспокоилась, предлагая уйти в тихое место, освободиться от тяжелой одежды и выпить глоток воды. Кашель немного поутих, однако после возобновившихся вопросов на французском возник снова.
Элли не знала, сколько времени продолжался этот фарс. В конце концов она была усажена на маленький деревянный стульчик и изобразила такое смущение произошедшим инцидентом, что даже не могла поднять глаз на Селин. Харвей был вынужден сделать то же самое, игнорируя попытки Селин заговорить с ним. Через некоторое время обе «жены» были оставлены в покое, и вскоре неприятность забылась.
Какого черта пропал Чанс?
Длинные одежды мешали двигаться, и попытки ускорить шаг оборачивались неудачей. Пытаясь избегать разговоров и скрыться, насколько это возможно, от яркого света, Чанс направил все усилия на поиски Уилсона. В какой-то момент миссис Поллингсворс-Биддл окликнула его и что-то сказала на гнусавом французском. Он пригнулся и помчался на верхнюю палубу, надеясь поскорее удрать от противной старухи.
Только бы Уилсон не успел заключить сделку! Должно быть, он сейчас взволнован, нервозен и то и дело смотрит на часы. Человек, дающий себе право лишать людей свободы, вершить их судьбы, желать их смерти, не может выглядеть довольным и беззаботным. Бедная Элли! Сколько ей пришлось пережить за последние дни! При этой мысли Чансу хотелось собственноручно схватить Уилсона за шиворот и бросить на съедение акулам.
Читать дальше