Люси Монро: В плену запретной страсти

– Еще сделает.

– Это… это так необычно.

– Что?

– Что он настаивает на том, чтобы сделать это именно так. Казалось бы, чистая формальность…

– Все мужчины в нашей семье имели романтическую жилку. Я должна была сразу почувствовать неладное, когда Саид не проявил никакого желания видеться с Тахирой, – заметила королева.

– Он рассказал мне о секретной комнате.

– Мне всегда нравилась эта история. Я хотела, чтобы Фалах подарил мне такую комнату, но он сказал, что такая комната уже есть.

– Это уже не так романтично, конечно. – Но король должен быть также и практичен.

– Да, действительно…

Королева улыбнулась каким-то своим, видимо, приятным воспоминаниям.

– На медовый месяц он отвез меня в Европу, в замок.

– Вы и так живете во дворце.

– Он купил мне и этот замок, и титул.

– Разве быть королевой недостаточно?

– Это было что-то только для меня, а не для Зиина Сахра, – улыбнулась королева. – Тот замок стал нашим убежищем после смерти Умара. Это было местом, куда мы могли брать с собой Саида.

– Где он мог побыть просто ребенком и свободно играть.

Королева кивнула:

– Свободно и в безопасности.

Лия все еще думала о визите королевы, когда пришла Хасиба и сказала, что ее ждет машина с водителем.

– А где Саид? – забеспокоилась Лия.

– Я полагаю, он хочет сделать вам сюрприз, – сказала Хасиба с заговорщицкой улыбкой.

– Ну, если так.

Хасиба подошла к Лии.

– Я очень жалею о том, что произошло между нами. Мой эмир никогда еще не выглядел таким счастливым. В Лондоне никто из нас не догадывался, что его мечтательная задумчивость была связана не с предстоящей свадьбой, а с женщиной, которая похитила его сердце.

Если бы только это было правдой.

– Спасибо вам, Хасиба. Ваша поддержка для меня много значит.

Хасиба крепко обняла Лию:

– Вы будете прекрасной эмирой, дорогая.

Они доехали до столицы за двадцать минут. Но эти двадцать минут были самыми длинными в ее жизни. Они закончились, когда их машина остановилась напротив элегантного отеля.

Мужчина в темном камизе проворно распахнул перед ней двери, а потом проводил к красивому старомодному лифту с железной решеткой.

Лифт поднял их в ресторан на последнем этаже, где у столика в середине большого зала ее ждал Саид.

Он был одет в мужскую дисдашу, такого же карминного тона, что и у нее. Хотя вместе с золотым орнаментом на верхнем платье из шифона Лия выглядела более нарядной.

Дисдашу дополнял черный с золотым церемониальный эгаль и куфия цвета королевского дома.

– О, ты выглядишь как настоящий эмир, – сказала она шепотом, когда он взял ее за руку, чтобы проводить к столику.

– Но ты всегда будешь помнить о скрытом под всей этой одеждой мужчине, – продолжил он ее мысль.

– Точно.

Хотя на столе не было никакого алкоголя, но ко времени десерта она чувствовала себя опьяненной. Опьяненной надеждой. Уже было сделано несколько фотографий, люди за столиками вокруг них улыбались и кивали, словно и они были причастны к тому, что сейчас происходило между Саидом и Лией.

Возможно, так оно и было.

Саид всегда будет служить своему народу всем сердцем.

Подождав, когда были убраны десертные тарелки, Саид встал из-за стола только за тем, чтобы упасть перед Лией на одно колено.

Даже зная, что он делает ей предложение, чтобы предотвратить еще больший скандал и спасти репутацию после измены Тахиры, Лию переполняло волнение.

– Алия Амари, согласна ли ты оказать мне честь стать моей эмирой, чтобы вместе со мной вести за собой народ Зиина Сахра?

Его слова добавили вес реальности в этот сказочный момент. Саид верил в нее гораздо больше, чем она сама. И сделал ей предложение не только потому, что момент был подходящим.

Он верил в нее как в личность. Достаточно, чтобы доверить ей роль эмиры и жены.

– Лия? – мягко подбодрил он ее, как всегда, спокойно и терпеливо.

Она улыбнулась, чувствуя на щеках горячие следы слез. Она даже не знала, что плачет.

– О да, я согласна. Я хочу этого больше всего на свете.

– Я очень рад, – сказал Саид, а потом – доказав, что он недаром столько лет прожил в Штатах, – скрепил их союз поцелуем.

Зал взорвался аплодисментами. Сверкали вспышками телефоны и камеры репортеров, стратегически занявших места около стен зала.

Лии было все равно. Если разделить жизнь с Саидом означало, что придется разделить ее со всем миром, – так тому и быть.

Когда он отстранился, она шепнула ему на ухо, чтобы больше никто не услышал: