Люси Монро: В плену запретной страсти

– Мне тоже повезло с матерью, – сказал он, вдруг почувствовав какую-то странную обиду.

– Я читала о ней. Королева Дюррах и красива и добра.

– Она милая, – сказал он. – Куда более милая, чем ее муж и сын.

– Это качество часто переоценивают.

– Почему вы так говорите?

– Моя мать была такой. Если бы она хоть раз позволила себе разозлиться на людей, которые причинили ей столько зла, ее жизнь сложилась бы по-другому.

– Возможно, она получала удовлетворение от прощения.

– Возможно. – Алия, слегка покачиваясь, встала. – Пожалуй, я налью себе еще…

Он вскочил и снова усадил ее на диван.

– Сначала выпейте воды.

– Не хочу. – Лия помотала головой.

– Вы просто этого не знаете. Вряд ли сейчас можно предотвратить похмелье, но если больше пить, то утром будет легче.

– А вы любите командовать.

Он тряхнул головой, подошел к стойке, взял два стакана и наполнил их льдом из бара. Потом поставил их на поднос вместе с графином и бутылкой узо [3]и принес к столику. Наполнив стаканы водой, добавил туда немного узо.

– Вы выпили только одну порцию, – сказала она, послушно сделав глоток воды.

Саид решил промолчать.

– Как вы узнали, что у принцессы Тахиры в комнате есть алкоголь?

– Я знаю о людях все, что мне нужно. За некоторым исключением. Не дипломатично каждый раз тыкать меня носом, – предупредил Саид.

Алия пожала плечами:

– Я всего лишь горничная, а не политик.

– На горничную вы тоже не похожи.

– А вы со многими были знакомы? – спросила Лия с подозрительностью.

– Нет. Это и делает вас особенной.

Она успокоилась.

– Я обычно не работаю горничной. На моей последней работе я была ассистентом менеджера.

– Тогда почему вы сейчас здесь?

– Руководство отеля хотело, чтобы приехала моя мать, но она умерла.

– У вас недавно умерла мать? – В его голосе прозвучало искреннее сочувствие.

– Да. Она была из Зиина Сахра.

– Вы приехали в Лондон, чтобы встретиться с кем-то из вашей родни? – В британской столице была небольшая община из Зиина Сахра.

– Амари бы меня не признали.

– Но это невозможно! Семья – святое в Зиина Сахра!

– Мама не хотела, чтобы я встречалась с кем-нибудь. А Амари отказались признать бастарда.

Он нахмурился:

– Не надо использовать такие слова по отношению к себе.

– Кое-кто даже предложил купить меня, – продолжала она, – если я изменю фамилию.

– Неужели? – Это не укладывалось в голове. Алия кивнула, на ее лице отразилась боль.

– На что бы там ни надеялась моя мать, они никогда не примут меня. Она похоронена на семейном кладбище. Меня там не будет.

– Это их потеря.

– Я тоже так себе говорю, но иногда в это трудно верить.

– Верьте.

– Они – семья. А я одна, и мне это не нравится, – невольно призналась Лия, прижала руку к губам и с опаской посмотрела на Саида.

– Никто не должен быть отвергнутым своей семьей. Лия хотела казаться беззаботной и отстраненной от обиды на родственников, но ничего не получалось.

Саиду было интересно увидеть настоящую Алию Амари.

– Но так случается. – Она пожала плечами и, едва не уронив стакан, вылила его содержимое на себя.

– Ой… – Лия посмотрела на промокший насквозь жакет. – Хотя бы полотенце могли бы принести.

– Вы хотите, чтобы я сбегал для вас за полотенцем?

Не отвечая, Алия молча начала стягивать с себя жакет.

– Что вы делаете? – спросил он, сразу ощутив знакомое напряжение.

– Не беспокойтесь, на мне блузка. Но если я не разденусь, она тоже промокнет.

Саид не смог подавить вздох. Она опоздала. Белый хлопок уже прилип к телу, обрисовывая соблазнительную полную грудь.

Лия, по-детски надув губы, произнесла недовольным тоном:

– Да… поздно… Наверное, будет лучше тогда и ее снять.

Саид открыл было рот, чтобы попросить ее остановиться, но не произнес ни слова. Он с вожделением смотрел, как она сняла форменный галстук и начала расстегивать блузку.

Шелковый лифчик оказался весьма откровенным.

– Вижу, вам нравится хорошее белье… – Он криво усмехнулся, понимая, что начинает пьянеть.

Саид терпеть не мог вульгарность. Особенно в таких деликатных ситуациях. Алия кивнула:

– Почему бы нет? Мне приходится носить форму унисекс, но это не означает, что и белье должно быть таким же.

– Униформа не скрывает вашу женственность.

– В самом деле? А я всегда была уверена в обратном положении вещей. Тогда… не слишком откровенно? – спросила Лия. Сразу стало ясно, что она осознавала свои действия.