Оксана Калбазова - 12 раундов

– Бедная, сестрёнка, мне жаль, но, ты же не думаешь что все мужики такие, – посмотрел на её каменное лицо, – Да ты так думаешь.

– Сестрёнка? Ты всех баб так называешь? Фу какая гадость, можно мне что-то своё, какую-то кличку не коллективную, свою, придумай мне пожалуйста что-то более утонченное индивидуальное, типо моя печенька или укропина, что угодно только не сестрёнка могу быть даже булкой с изюмом только не сестрёнка, таких братьев мне не надо. – Он взял ее руку крепко сжал.

– Хорошо я подумаю над этим вопросом завтра, – ее рука была холодной, он не отпускал ее. Просто моменты сочувствия близости и невероятной нежности.

– Каких братьев? – он вовремя спохватился, она хотела сказать, сексуальных, но все что ей пришло в голову тут же могло быть извращено до безобразия.

– Инцест, это последнее слово, которое я хотела когда-либо произносить. Спасибо я уже наелась всякого дерьма, хочу тихую и спокойную старость где-нибудь в Париже с трубкой набитой запрещенными препаратами и виски с кофе по утрам, ты будешь приносить мне свежую прессу, все я отвела тебе роль, можешь быть моим личным камердинером.

Она уже была взрослой девочкой, знала, что правда обескураживает. С младших классов школы она не стеснялась быть не такой как все, она была очкариком, единственным очкариков во всей школе, она всегда была не такой как все, и привыкла к этому. Все унижения связанные с порицанием в обществе индивидуальности она уже пережила. Очки давно выправили ее зрение ушли в прошлое, но закалили ее характер до нельзя. И никакое событие никакие штампы, навешанные на неё её более не волновали, поэтому она так просто открылась ему даже не думая что он подумает о ней. Ей было плевать, как всегда, чтобы он не подумал про нее будет просто правдой. Она такая какая есть.

Она быстро сменила тему поняла что сложные фразеологические обороты пугают его, пыталась перестроится на его язык, стала задавать простые вопросы и беседа полилась как нельзя лучше. Мужчины не любят сильных и умных, умных терпеть не могут, да она прятала свой математический склад ума смеялась когда было мало смешно, но глаза, глаза у нее все равно были умные. Это заставляло останавливаться его в порывах однотипных приёмов, которые раньше прокатывали с большинством девушек, она была особенной, к ней нужен был особый подход. После рассказа про свадьбу он понял, что глубокая душевная травма нанесенная предыдущим не позволит ему отыграть детский мат, тут нужно что-то другое статус лучшего друга подходил, нужно втереться в доверие. Она уже прописала сценарий, отвела ему роль, он участвовал в ее спектакле. Переиграть и уничтожить детка, переиграть и уничтожить.

– Я все же не пойму, почему он тебя бросил? Ты не глупа не совсем еще истеричка, фигура, ну в принципе пока я не вижу явных отклонений в поведении манеры, руки ноги голова, что? В чём подвох милая? Чем ты ему так насолила? должно же быть хоть что-то? – он должен был закрыть этот вопрос сейчас, сейчас когда она так откровенна, его просто распирало от любопытства.

– У нас не было секса, все просто пол года отношений встреч свиданий и ни одного сношения, как бы тебе объяснить. – она подбирала слова.

– Что? как это может быть вообще, пол года? Ты в своем уме и ты удивляешься, почему он тебя бросил? Так нельзя, нельзя, так нельзя понимаешь? – его словно заклинило, да она больная на голову надо держаться от нее подальше, реально, чокнутая.

– Я не могла это не правильно я должна была видеть, что ему нужна я, а не тупо мое тело, я…, он должен был полюбить меня, меня, как личность, улови, пожалуйста, ход моих мыслей? – для нее это было норма, ну пол года это еще и не так много, до этого вообще мало что кому обламывалось, и для нее это было в порядке основных вещей.

– А зачем ты переспала с ним потом перед свадьбой, ничего не понимаю – ответ оказался еще интересней он был убийственный.

– Зачем, зачем, специально чтобы он понял что потерял. И поверь мне в ту ночь я была в ударе. Представляю, как он мучается и кусает локти, мне все это доставляет жуткое удовольствие. Я иногда сижу и думаю вот он в этой квартире со своей ново испеченной старой женой вспоминает мое красное белье, и вкусы моих поцелуев, он явно сделал ставку не на ту королеву, я ржу.

– Ты сука, тебе кто-нибудь говорил об этом? – он был в бешенстве он правда в начале разговора испытывал к ней чувство жалости, но оказывается жалеть нужно было того беднягу который действительно попал.