Кэтрин Гарбера: Неукротимый ловелас

— Не говори так. Я просто была удивлена, что у тебя гости. Я вела себя как капризный ребенок, и мне очень жаль. И давай оставим эту тему.

Он так бы и сделал, но ему предстояло уехать через два дня, и он понимал, что им необходимо объясниться.

— Я не могу.

— Я знаю, — сказала Пиппа, садясь на кровать. И Диего видел, что она уже пришла к решению. — Вернуться в этот мир оказалось труднее, чем я ожидала. И даже если я не слишком хорошо умею показать свою благодарность, то, что ты был рядом, помогало мне отстаивать свои интересы и дало мне силы понять, на что я способна.

Но это его не убедило. Он сел рядом с ней, но ему казалось, что между ними пролегает огромная пропасть. Он отлично видел, что они живут в разных мирах. И дело было не в деньгах, а в образе жизни. И до сегодняшнего вечера он об этом не задумывался.

— Я рад это слышать. Я чувствовал себя здесь не в своей тарелке, но сегодня, встретившись с заводчиками, немного воспрянул духом. Мне жаль, что у тебя выдался плохой день.

Она вздохнула и поднялась с кровати. Диего посмотрел на нее снизу вверх. Она стояла к нему спиной, и глубокий вырез открывал ее белоснежную кожу. Диего, как и всегда, очень хотел заняться с ней любовью. Но он чувствовал, что она пытается сказать ему что-то важное.

Или, возможно, просто попрощаться с ним.

— Это был не просто плохой, а очень плохой день. Я понятия не имела, что мне предстоит такая тяжелая работа. Я думала, что смогу сохранить и наши отношения, и компанию и все само как-то уладится.

Но это было нечестно по отношению к тебе. У тебя своя жизнь и свой бизнес, — сказала Пиппа.

— Верно. Но я… Я думаю, что мы оба знали, что у наших отношений нет будущего, — медленно проговорил Диего.

Он хотел большего, но суровая правда заключалась в том, что он не мог жить здесь, а ее место было в Лондоне.

Ему нужно было возвращаться в Коулз-Хилл. Он подумывал о том, чтобы расширить бизнес в Европе, но понимал, что обманывает сам себя. Он просто пытается найти повод летать в Лондон с тем, чтобы чаще видеть Пиппу.

А у нее явно не было времени на серьезные отношения.

— Я думаю, что ты пытаешься сказать мне, что хотела просто хорошо провести время, купив холостяка на аукционе. И теперь это время подошло к концу.

— Диего, я не знаю, прав ли ты, — сказала Пиппа.

Но он слышал это в ее интонации. Она прекрасно все знала.

— Я прав. Мне с тобой было хорошо, и я хотел бы… ну, чтобы все было по-другому и мы могли бы быть вместе. Но, полагаю, настало время расстаться.

Она кивнула, обхватив себя руками за талию. Она стояла и ждала, когда он уйдет. Он пытался увидеть на ее лице хоть малейший признак того, что она хочет, чтобы он остался. Но никакого признака он не увидел.

Он подошел к стенному шкафу и достал свой чемодан. Пиппа жевала нижнюю губу и смотрела на него.

— Ну что ж, тогда до свидания, — наконец сказала она.

Она направилась к двери, и Диего молча смотрел ей вслед. Он выглядел спокойным, хотя сердце его сжималось от боли. Но он просто дал ей уйти.

Он упаковал свои вещи и оставил Пиппе записку и браслет, который купил для нее несколькими днями раньше. Когда он еще надеялся, что сможет найти способ сохранить их отношения.

Но этому не суждено было случиться.

Пиппа знала, что, когда она вернется домой, Диего там уже не будет. Но все равно ей было больно войти в опустевший дом и обнаружить, что его там нет. Она не стала читать записку, которую он ей оставил, но надела браслет. Он был из коллекции «Дома Гамильтонов», сделан из розового золота с двумя бриллиантами на застежке. Но не это делало его таким ценным в ее глазах. Диего сделал на браслете гравировку.

«Мужество — это когда ты смертельно напуган и все равно садишься в седло».

Она отвоевала компанию у Жиля и у своего отца, но было уже поздно пытаться подготовить новую коллекцию к Рождеству. Однако у нее были большие планы на предстоящий год.

Наступил одинокий декабрь, и Пиппе очень не хватало Кинли и Пенни, с которыми она всегда проводила праздники. И хотя она каждую неделю разговаривала с Кинли по видеосвязи, все равно чувствовала себя одиноко и скучала по Техасу.

— Ты что, не слушаешь меня? — спросила как-то Кинли.

— Нет. Не слушаю, — призналась Пиппа.

Она смотрела на свой браслет и думала о том, когда наконец боль от расставания с Диего утихнет.

— Ну что ж, по крайней мере, ты честно говоришь об этом, — сказала Кинли. — А у меня есть новости.