Мишель Дуглас: Роман на ее условиях [litres]

– Тогда идите и ищите доказательства в другом месте, потому что здесь вам джекпот не сорвать! – отрезала Одра.

Глаза Руперта вспыхнули, когда он повернулся к Финну.

– Значит, ты отказываешься поступить благородно?

Слова Руперта пронзили сердце Финна, словно острый нож. Но он вскинул подбородок и ответил:

– Я поступлю так, как скажет нам Одра.

Он знал, насколько сильно ранил ее чувства Томас Фаркухар и не собирался позволить Трикси Макгроу сделать то же самое.

Финн чувствовал, что фотографии одновременно и позабавили Одру, и наделили ее силой, хотя и не знал тому причины. Одра на удивление замечательно справлялась с ситуацией, выглядела сильной и неуязвимой, и Финн не хотел сейчас ей мешать.

Руперт сжал кулаки.

– Ты обещал, что не будешь связываться с ней!

Финн приготовился к удару по челюсти, но Одра встала между друзьями.

– Не перед этой папарацци, пожалуйста, Руп. – Она указала на тропинку, ведущую вниз. – Кажется, ты упомянул, что выпроводишь мисс Макгроу отсюда?

У Руперта на скулах заиграли желваки.

– Ты уверена, что хочешь этого?

– Абсолютно.

Трикси покачала головой:

– Вы ошибаетесь.

– А вы – аферистка, – ответила Одра.

Как ни странно, мисс Макгроу в ответ рассмеялась.

Когда Руперт повлек ее к тропе, ведущей прочь, Трикси заявила ему:

– Мне нравится ваша сестра.

– Боюсь, она не отвечает вам взаимностью. Я встречусь с вами позже, на пароме.

Без лишних слов Трикси начала спускаться к пляжу. Добравшись до него, она помахала рукой на прощание.

Руперт повернулся, посмотрел на Финна, и того пронзило тысячей игл осознание своего предательства. В голове пронеслось: «Я поцеловал Одру. А ведь Руперт не шутил, когда сказал, что я из-за этого потеряю его дружбу – самую важную дружбу в моей жизни!»

Финна охватило ощущение потери и вины, но он заставил себя выпрямить спину и сказал:

– Думаю, здесь лучшее место для драки, чем в доме, – меньше будет ущерба.

– Вы не будете драться! – воскликнула Одра.

Финн встретил взгляд Руперта и не отвел глаза.

– Я не собираюсь драться сейчас, принцесса, – заявил Финн, намекая на то, что если друг желает его хорошенько отделать, то это можно перенести на середину следующей недели.

Руперт прищурился, и Финн прочел в его глазах, что тот понял намек.

– Руп! – произнесла Одра предупреждающим тоном.

Ее брат бросил Финну:

– Не хочу об тебя руки марать, – и зашагал к дому.

Сердце Финна пронзила боль, в голове мелькнуло: «Я не стою той жертвы, которую принес за меня Руперт!»

Черт возьми! Всего две недели на этом острове с Одрой полностью перевернули его душу. Он не знал, что это значит. Ясно было одно: идиллия на греческом острове закончилась. Финну хотелось из-за этого злиться, но он не имел на это никакого права. Поэтому он последовал за Рупертом и Одрой в дом, чувствуя, что ноги еле несут его.

Они вошли в гостиную. Одра посмотрела на брата, затем на Финна и заявила:

– Думаю, нам нужно поговорить об этом поцелуе.

Финн рухнул в кресло и ответил:

– Это не поможет.

Что тут обсуждать? Он нарушил свое слово – вот и все. Сам все испортил.

Руперт, не глядя на Финна, сел на диван и вытянул ноги.

– Интересно, что ты скажешь, малявка.

– Тот наш с Финном страстный поцелуй был непреднамеренным.

Она нервно сцепила пальцы, которые Финну хотелось сейчас перецеловать один за одним. Ему была ненавистна мысль, что Одра страдает по его вине. Он должен был подумать об этом, прежде чем поцеловать ее!

Она продолжила:

– Это Финн прервал поцелуй. Я была не прочь, чтобы за поцелуем последовало и все остальное, но Финн сдержался, так как считает, что в долгу перед тобой.

Руперт вздрогнул.

– Ты знаешь об этом?

Одра кивнула:

– Я рада, что ты помог другу, когда тебе было шестнадцать, Руп. Ты молодец. – Она сложила руки на груди. – Но это ничего не меняет. Дело в том, что в данный момент я ужасно зла на тебя.

Руперт напрягся.

– На меня?

Она подалась вперед и ткнула пальцем в его сторону.

– Ты не имеешь права вмешиваться в мою личную жизнь! Я могу целовать кого захочу и не собираюсь повиноваться твоим запретам!

– Ладно, черт с ним, с поцелуем, – это я еще могу понять, – прорычал Руперт. – Я понимаю, что ты можешь испытывать влечение и желание. И вовсе не это беспокоит меня, малявка. – Он потянулся к фотографиям, которые Одра положила на кофейный столик, бегло просмотрел их и протянул один из снимков сестре. – Вот что меня встревожило.