Мария Геррер: Сердце для любимой [СИ litres]

Вдруг мое нетерпение предалось Максу. Он теперь ласкал грубо и заставлял меня трепетать от каждого его прикосновения. Я отвечала ему тем же. Мы походили на двух борющихся хищников – рычали и царапались, с безумной страстью впиваясь друг другу в губы. Ничего подобного и никогда я не испытывала. Да и откуда? Ведь Макс мой первый и единственный в жизни мужчина. Умелый, уверенный и бесконечно нежный.

Осторожный поцелуй в губы как прикосновение крыльев бабочки был завершением его стремительной атаки. Он упал рядом со мной, тоже не в силах пошевелиться. Изнеможение придавило меня к измятым шелковым простыням. Сколько мы так лежали? Видимо, вечность…

Я с трудом приподнялся на локтях и посмотрел на измученную мною жену. Приятная истома не позволяла делать лишних движений. Аня лежала на спине, широко раскинув руки и блаженно улыбалась.

– Жива? – усмехнулся я.

Аня лениво перевернулась на живот. Ее длинные волосы упали на глаза. Она медленно отодвинула их в сторону, но они вернулись на прежнее место. Очевидно, ей не хотелось больше их трогать. Она бессильно вытянула вперед руки и тяжело уронила на них голову, искоса поглядывая на меня.

– Кажется, жива, – она повторила мою улыбку. – Ты – изверг.

– Ну да, во всем виноват я. А ты белая и пушистая? – я взъерошил ей волосы и нажал на кончик носа, как маленькой девочке. – И откуда ты только такая взялась?

– Из глухой провинции, – рассмеялась она, пытаясь разглядеть меня через пряди волос. – Дикая тварь, из дикого леса.

– Может, и дикая, но уж точно не тварь. Необыкновенная моя Аня… Люблю тебя безумно, – я подобрался к ней поближе, обнял. Сердце приятно щемило. Откинул ее волосы назад, задумчиво поиграл прядями. – В моей жизни много чего было. Впрочем, все пустое. Немерено роскошных женщин, холодных и расчетливых. Они падали к моим ногам, как спелые яблоки и мне это безумно льстило. Я не хвалюсь, просто ты должна знать, какой я эгоист. Был. До встречи с тобой. Но любви не было. Никогда. Думал, ее и нет на самом деле. И тут появилась ты. Я влюбился по уши, впервые в жизни. Нет, не влюбился. Полюбил. Сам от себя такого не ожидал…

Она крепче прижалась ко мне:

– И со мной такое впервые. Я никогда никому даже не нравилась. Что же ты во мне нашел?

– Понятия не имею, – шутливо пожал плечами в ответ. – Видимо, доверчивость и доброту. Оказалось, это совсем не мало. Никогда этого не искал, и вот, пожалуйста… Раньше мне было важно рядом с собой видеть роскошную роковую красавицу в брендовых шмотках. А что у нее на душе и в голове – не интересовало совершенно. Хорошо, что ты не такая.

– Не красавица? – Аня вцепилась пятерней в мою шевелюру, улыбаясь чувственной и немного хищной улыбкой.

– Не пустышка, – я чмокнул ее в макушку. – Любимая провинциалка. А теперь ты моя королева. Королева Анна.

– И у королевы Анны есть преданный благородный рыцарь Максимилиан. Который ее любит и оберегает.

Аня уютно свернулась калачиком под моим боком. Я накрыл ее одеялом и обнял.

– Ты всегда будешь рядом? – спросила она.

– Всегда, обещаю.

Она смотрела на меня с такой любовью, что я просто тонул в ней.

– Обними меня покрепче, – попросила Аня.

Резко испортилась переменчивая мартовская погода. Солнце исчезло за тяжелыми свинцовыми тучами. За окном начинался дождь со снегом. Сильные порывы ветра швыряли холодные и мокрые хлопья в окно. Словно пытались попасть внутрь и заморозить нас. Зима не спешила сдавать свои позиции. Я нырнул к Ане под одеяло и крепко обнял:

– Так хорошо?

Она молча кивнула. Мы сидели, закутавшись в теплое одеяло, прижавшись друг к другу, и смотрели, как за окном бушует непогода. Скоро она закончится. Снова выглянет яркое солнце и растопит непрошеный снег.

Я снова сходил на кухню и заварил свой любимый английский чай. Протянул Ане невесомую фарфоровую чашечку. И сам наслаждался волшебным ароматом изысканного напитка.

– Как же хорошо, когда рядом есть такой заботливый муж, – Аня поставила пустую чашечку на прикроватную тумбу.

Положила голову мне на грудь. Я задумчиво погладил ее по волосам, взял за руку.

– Тебе очень идет это колечко, – я поправил обручальное кольцо на ее изящном пальчике. – И это тоже.

Фамильный перстень горел рядом со скромным гладким обручем вызывающим холодным блеском бриллиантов. В глубине темного синего сапфира загадочно мерцала лучистая белая звезда. Как замечательно, что отец отдал кольцо мне, а я подарил Ане.