Энн Мэйджер: Куда падал дождь

Лейси, ежась от холода, тихо лежала в полумраке комнаты. Рядом с ней, подложив руки под голову, распростерся Миднайт. Лейси было горько оттого, что стоило Джонни удовлетворить свою страсть – и он как будто больше не нуждался в ней, не испытывал потребности в ее обществе.

Как он может проявлять подобное бессердечие после такой невероятной близости?

Нет, это была настоящая страсть. И он был даже очень нежен с ней. Но как только все кончилось, он повел себя так, словно ее и нет рядом.

Джонни не шелохнулся, когда она потянулась за покрывалом и натянула его до подбородка, хотя знала, что он лежит с открытыми глазами. Он тоже смотрел в темноту.

Лейси на память пришли былые дни, когда они были молоды и еще по наивности верили друг другу. Как упоительны были тогда эти любовные моменты! Больше всего она горевала об этих мгновениях душевной близости после любовной страсти.

От холодного голоса Джонни ей стало еще хуже.

– Ну как, счастлива, Лейси?

– Что ты имеешь в виду? – цепенея от отчаяния, прошептала она.

– Ты жаждала мести в постели и, кажется, свое получила. Тебе удалось показать нам обоим, что реальность далеко не такая, как наши фантазии.

– Но тогда мы любили друг друга, – промолвила Лейси, едва сдерживая слезы, моля Бога о том, чтоб Джонни перестал быть таким жестоким, чтобы он снова обнял ее.

Но Джонни не шевельнулся, и Лейси поднялась.

Покрывало свалилось с нее. На какое-то мгновение взгляд Джонни задержался на ее обнаженном теле, и в его глазах вспыхнули искорки. Затем он повернулся на другой бок, словно сам вид ее был ему противен.

Лейси поспешно надела пеньюар.

Уже в дверях она услышала, как он поднялся и натягивает джинсы. С бьющимся сердцем она немного постояла в холле, еще надеясь, что он пойдет за ней.

Но вместо шагов раздался скрип кровати: со вздохом облегчения Джонни бросился на постель. Прошло несколько тягостных секунд. Кровать снова заскрипела: он явно перекатился с боку на бок.

Он не пошел за ней.

Ничего Лейси сейчас так не хотелось, как прокрасться обратно к нему в спальню и молить о любви.

Вместо этого она торопливо зашагала в свою комнату. Она распахнула дверь: в комнате стоял ледяной холод – было даже холоднее, чем у Джонни. Окно было настежь, постель насквозь промокла. По комнате гулял пронизывающий ветер, дождь беспрепятственно хлестала пол.

За спиной Лейси щелкнула закрывшаяся дверь. В полумраке возникла темная фигура, закрывающая единственный выход.

– Джонни…

Но человек у дверей на вид был моложе Джонни. Волосы у него были не черные, а огненно-рыжие, а глаза голубые-преголубые.

Лейси хотела вскрикнуть, но звуки застряли в горле.

– Не бойся, Лейси, это я, – раздался этот ужасный задыхающийся шепот.

Коул Дуглас шагнул к ней. Лицо у него было худое, тонкое, обтянутое белой, как пергамент, кожей, но глаза на этом мертвенно-бледном лице горели невыносимым огнем. Волоча ноги, он двигался к ней своей странной походкой зомби, отчего Лейси оцепенела и не могла пошевелить даже пальцами. Лишившись дара речи, не способная управлять руками и ногами, Лейси стояла окаменев, следя за этим кошмаром наяву.

Только когда его тонкая мокрая рука потянулась вперед, к ней вернулась способность кричать. Коул схватил ее, и она стала бешено отбиваться. От яростного порыва ветра плавучий домик покачнулся, Коул навалился на нее своим жилистым телом, подмяв ее под себя; и рухнул с ней на пол. Учащенно дыша, он потянулся руками к ее горлу.

Он хочет задушить ее.

Странно только, что в его ужасных пальцах как будто совсем нет силы.

Лейси закрыла глаза, готовая к смерти. Чего же он ждет?

Дверь с грохотом распахнулась, и на пороге чудесным образом возник Джонни Миднайт собственной персоной со своим 357-м «Магнумом» в руке. Лейси вскрикнула, а Джонни с такой силой ударил Коула, что тот замертво свалился рядом с ней.

Сейчас в нем не было ничего ужасного.

– Джонни… – слабым голосом произнесла Лейси.

Миднайт помог ей подняться, ощупал ее, чтобы убедиться, что с ней все в порядке, и велел ей включить свет.

Затем опустился на коленной потрогал пульс Коула.

– Звони в полицию. Он готов – совсем холодный. Пусть вызовут «скорую». Он ведь, считай, еще ребенок, а я врезал ему изо всех сил.

– Он же пытался убить меня.

Миднайт странно посмотрел на нее, взгляд его был холоден.

– Чем? Он без оружия.

– Но он схватил меня за горло, Джонни, он убил Сэма. Он хотел убить меня, но ты ему помешал. Ты сделал правильно, что привез нас сюда.