Фрэнсин Паскаль: Сердцу не прикажешь

– И за нашу замечательную дочь, – добавил мистер Уэйкфилд, делая маленький глоток.

На глазах Элизабет появились слезы, когда она пригубила шампанское.

«Я так счастлива, – говорила она себе. – Мои родители – лучшие в мире, и у меня есть Тодд.

Единственное, чего Элизабет хотелось еще, так это чтобы Иннд поскорее стала такой же счастливой. Как ни тяжко было сказать: «Прощай, Джордж», она очень надеялась, что ее подруга будет это рассматривать не как конец жизни, а как начало ее нового этапа.

– А теперь, – Элизабет приподнялась на локтях на песке, – расскажи мне все с самого начала.

Был субботний день, и Лиз была на пляже с Инид. Солнце грело их ноги, а они прислушивались к шуму прибоя.

– Все было не так уж страшно, – задумчиво произнесла Инид. – Мы даже хорошо провели время: собирались пойти в кино, но, когда Джордж заехал за мной, я сказала, что хочу поговорить с ним – тогда мы отправились на мыс Миллера.

– Наверное, он был слегка удивлен, увидев тебя без коляски? – улыбнулась Элизабет.

– Шутишь?! – рассмеялась Инид. – И он был так рад за меня, Лиз. Кажется, мы проговорили вечность. Он все рассказал мне о Робин. Клялся, что пытался не влюбляться в нее, но ничего не смог с собой поделать. После несчастного случая, оказывается, они ни разу не встречались – до танцев. Знаешь, мне было ужасно жаль его, когда он мне об этом поведал. Я пыталась представить себя на его месте и поняла, насколько невыносима такая ситуация.

– Ну и что? – поторопила ее подруга.

– Ну, он признался, что Робин сама отказалась встречаться с ним, пока я совсем не понравлюсь. Он упомянул, что хотел возобновить отношения с ней, но Робин настояла на своем. Поэтому, кажется, я не должна сильно злиться на нее.

– Но ты злишься? – мягко уточнила Элизабет.

Инид покачала головой:

– Наверное, это смешно, Лиззи. Но я ничуть не сержусь. Иногда и такое случается! Если честно, я пыталась удержать Джорджа, потому что боялась. Ведь знала, что он не будет со мной счастлив, но даже не могла себе представить, что потеряю его. Эгоистично осложняла ему жизнь, поэтому призналась, что очень жалею!

– Ты – прелесть, Инид! – воскликнула Элизабет. – Джорджу очень повезло, что у него такой замечательный друг.

– Ну, какое-то время мы не сможем быть настоящими друзьями, – вздохнула подруга. – Что бы я сейчас ни говорила, меня будет очень задевать, когда я буду видеть его с Робин! Но знаю, что переживу и это. Это же не конец света, в конце концов.

– А каковы результаты расследования федеральной службы гражданской авиации? – вспомнила Элизабет. – Они установили причину аварии?

– Я чуть было не забыла сказать тебе об этом! Лиз, выяснилось, что Джордж вовсе не виноват. В арендованном самолете были какие-то неполадки в моторе, поэтому он в любом случае отказал бы рано или поздно.

– Должно быть, Джордж вздохнул с облегчением? – улыбнулась Элизабет. – Как ты думаешь, он полетит снова?

– Не знаю, – задумчиво проговорила Инид. – Он считает, что нет. Но я надеюсь, что когда-нибудь он сможет это преодолеть. По-моему, это похоже на любовную драму. – Девушка хихикнула. – А уж я-то теперь знаю, что, если однажды ты попал в катастрофу, это не значит, что не полетишь опять.

Элизабет рассмеялась.

– Инид, думаю, в будущем ты станешь писателем. У тебя что ни слово – то поэма!

– Ах вот ты как! – Подруга рассмеялась и, дурачась, бросила в Элизабет песком.

– Вот идет Тодд, и, кажется, у него есть что-то прохладительное! – сообщила Элизабет, заслоняя глаза рукой от солнца.

– Слава богу! – обрадовалась Инид. – Я чуть не умерла от жажды.

– Вы хотели получить меня или мою содовую? – спросил Тодд, когда девушки вскочили и чуть не сбили его с ног.

– Твою содовую! – хором завопили они и тут же свалились от смеха на песок, увидев обиженное лицо юноши.

«У меня такое чувство, – радовалась Элизабет, – что у Инид все будет хорошо. Пройдет не так уж много времени, пока она переболеет Джорджем».

– Мне кажется, что я не могу рассчитывать на твою помощь в приготовлении гамбургеров? – спросил мистер Уэйкфилд у Джессики, развалившейся на складном стуле и подпиливающей ногти.

Рядом с ней устроилась Элизабет, погрузившись в книгу.

– Нет уж, извини, – вяло прореагировала Джессика.

– Они недостаточно элегантны, правда? – подколол ее отец.

Дочь наморщила брови, но промолчала.

«Ну и семейка, – вздохнула она. – Человек не может спокойно позаниматься своим делом – маникюром, без того, чтобы его не задевали».