Салли Лэннинг: Гувернантка

– Теперь к Тиффани, – сказал он.

Энн в тревоге спросила:

– Это еще зачем?

– Последний штрих, – с хищной усмешкой сказал он.

– Что бы ты ни купил, я ничего не оставлю себе! – заявила Энн, уперев руки в бока.

– Ты же еще не знаешь, что это будет.

– Ты сводишь меня с ума!

– Взаимно, – ответил Мартин.

Энн взглянула на него из-под ресниц.

– О! Наконец-то у нас нашлось что-то общее.

– У нас намного больше общего, чем ты думаешь, – сказал он, лаская взглядом ее тело. – Вот мы и пришли.

У Тиффани он показал полоску материи, которую захватил у Ланди, сообщил, где кончается лиф, и добавил:

– Думаю, кулон. Что-нибудь незамысловатое. Может быть, изумруды и хризолиты?

– Думаю, у нас есть как раз то, что вам нужно.

Кулон представлял собой изумруд с двумя хризолитами по бокам. Камни были оправлены в золото и свисали на тонкой золотой цепочке. Энн, потеряв дар речи, снова смотрела на себя в зеркало и поняла, что это именно то, что требуется к купленному платью. Затем были принесены серьги с изумрудами.

Когда продавец снова удалился, Энн прошипела:

– Мартин, это безумие! Что я со всем этим буду делать – надевать, перед тем как делать уколы? Или выносить судна? Ты и так уже потратил уйму денег.

– Это платье требует украшений, – непреклонным тоном заявил он. – Можешь продать их потом. Это даст тебе возможность оплатить курсы.

– Ты ни за что не заставишь меня взять их!

– Женщины, приходящие сюда, обычно не спорят с мужчинами, которые… Энн, в чем дело?

Она еле сдерживала слезы.

– Это издевательство, – дрожащим голосом проговорила Энн. – Мне все это ужасно не нравится.

– Издевательство над чем? – спросил он.

– Над самим процессом дарения. Он не должен быть односторонним. И никак не связан с деньгами и властью. Неужели ты не понимаешь?

– Тебе не нравится кулон?

– Он чудесный. Но дело в другом. – Вновь появился продавец, и Энн пробормотала: – Ах, неважно. Я знаю, ты не в состоянии это понять.

Драгоценности были упакованы и оплачены, доставка заказана, и Энн с Мартином вышли на улицу.

– В два тридцать тебя будут ждать в косметическом салоне, – сообщил Мартин и назвал адрес. – Тебе сделают прическу и маникюр.

Их огибали люди, сплошным потоком спешившие по тротуару. Небо потемнело, воздух был влажен, начинал накрапывать дождь. Энн вдруг почувствовала себя очень усталой.

– С меня достаточно, – сказала она. – Более чем достаточно. Я хочу прогуляться пешком. Мне нужно побыть одной. Но к ланчу я вернусь.

– Энн, – со значением начал Мартин, – это о подарках. Видеть тебя в моем доме с Тори, которой ты спасла жизнь, – подарок. Наблюдать, как вы вместе играете, смеетесь – тоже подарок. Что бы ты ни купила мне, оно будет стоить намного меньше. И изумруды – также ничто в сравнении с этим.

Энн молча смотрела на него, в то время как ей хотелось мотать головой, кричать, топать ногами от бессилия.

– Увидимся вечером, – наконец пробормотала она.

Мартин положил руки ей на плечи.

– Кулон… Я хочу, чтобы ты взяла его, Энн. Три камня – изумруд и два хризолита. Думай о Тори, обо мне и о себе. Как ужасно, если бы в нем не оказалось изумруда! Но ты и я – не пара дополняющих друг друга хризолитов!

– Ты оставишь его себе? Для меня это очень важно.

Зеленые глаза были полны смущения.

– Я… думаю, да.

Он быстро расцеловал ее в обе щеки.

– Вот и хорошо. А теперь ступай, а то опоздаешь к ланчу. А я пропущу конференцию.

И он зашагал к тому месту, где был припаркован лимузин. Энн пошла в другую сторону. Стоило ей расставить все точки над «i» в отношении Мартина, как он говорил нечто, заставляющее ее взглянуть на него в другом свете. И вот результат – приняла безумно дорогой подарок от человека, который не знал, что она носит его ребенка. Она сознательно обманывает его – и принимает от него драгоценности необычайной красоты и экстравагантности. Драгоценности и благодарность, думала Энн с болью, – вот все, что Мартин может мне предложить. О любви нет даже речи.

В восемь вечера она была одета и готова к выходу. Они с Тори поужинали вдвоем в комнате Энн, и теперь девочка уютно свернулась калачиком на ее кровати вместе с Плашем. Медведь, подаренный Келли, отсутствовал. Энн последний раз оглядела себя в зеркале, и Тори с детской непосредственностью воскликнула:

– Ты похожа на сказочную принцессу!

Ту, которая нашла своего принца? Но принцу она не нужна. Или нужна только в постели. Может быть, это платье заставит его передумать? Эта мысль возникла неизвестно откуда. Нет, мне не нужен Мартин! – в панике подумала Энн. Я не люблю его. Конечно нет. Или люблю? Разве я не отдала бы сотню таких кулонов за то, чтобы он держал меня в объятиях и говорил, что любит меня?