Кэрол Маринелли: Бриллиант для самой желанной

– Почему?

– Мой отец предпочел собственные правила.

Они на секунду остановились. Хотя старый король умер, беседа была почти запретной.

– Он твердил, что, когда я женюсь и официально стану наследным принцем, смогу действовать самостоятельно. Вот я и женился. Выбрал невесту из прогрессивной страны.

– Только по этой причине?

– Отец все тянул и тянул время. Когда ты родился, я уже понимал, что он не станет прислушиваться ко мне. Это было трудное время. Я был молод, горд и многое обещал матери. В ее стране иные порядки, и я хотел того же самого для нашей. Хотел, чтобы народ процветал и не только мы были богаты. Но у меня были связаны руки. Мною овладели горечь и разочарование. Я все время пытался убедить отца прислушаться к моим идеям. Путешествовал с ним. Показывал, насколько прогрессивны другие страны. Твоя мать оставалась на чужой земле с новорожденным, а у меня не было времени ни для нее, ни для тебя.

Они долго шли молча. Омар вспоминал трудную поездку и возвращение в мрачный дворец к расстроенной, измученной жене.

А потом последовала ее исповедь.

По мере того как Омар вспоминал прошлое, Кеда лучше понимал родителей, только теперь узнав, как был оскорблен и обижен отец, когда у него выбивали почву из-под ног. На секунду он представил, что чувствовал бы, привезя Фелишу сюда.

– Но теперь у вас хороший брак.

– Мы много и упорно работали, чтобы достичь этого. Я был так занят собственными бедами и неприятностями, что забыл, каково твоей матери: одна, в новой для нее стране, и рядом никого, с кем можно обсудить проблемы, кроме…

Кроме Абдала.

– Когда ты понял, что любишь ее?

Этот вопрос вырвался из сердца. Кеда вдруг понял, что не видит будущего без Фелиши. Их разговоры, смех, редкие ссоры, как он будет делить это с кем-то другим.

– Когда? – Омар вспоминал тот день, когда Рина призналась во всем, и свою реакцию на исповедь. – В тот момент, когда понял, что могу ее потерять. Тогда и понял, что влюблен. Твой дед недолюбливал Рину. Он, похоже, думал, что я ошибся в выборе невесты.

Ничего не было сказано прямо, никаких имен не упоминалось, но оба догадались наконец, от кого исходили слухи. Теперь Кеда осознал, как все происходило, и, возможно, лучше понял мать. Как и тот факт, что не его прощения она искала. Прощения человека, который сейчас шел рядом с ним.

– Я не только не хотел терять ее, а боялся за нее.

Кеда молча смотрел на отца, твердо зная, что он действительно его сын.

Они разделяли страх за живую, прекрасную, своевольную женщину.

Никогда еще он не восхищался отцом так, как в этот момент. Только сильный король может быть любящим, даже когда ему причинили боль.

– Как же ты справился тогда? Как решил проблему?

– Я смирился, поняв, что когда-нибудь придет мой день, и сосредоточился на своей семье. Все время, что я провел, безуспешно осаждая отца, ты и твоя мать оставались одни, без моего внимания.

Вот он, человек, который оказался куда сильнее, чем думал Кеда.

– У тебя такие же мечты и планы, как у меня. Но я стал старше. И нуждаюсь в поддержке. Не хочу, чтобы ты, подобно мне, ждал, когда сможешь изменить жизнь страны. Народ должен благоденствовать. Твоя презентация напомнила о моем былом огне. Вместе мы сумеем добиться своего. Но нужно учитывать Мохаммеда и старейшин.

– Ты король.

– Да, но твоя мать…

Кеда вспомнил слова Фелиши. С матерью все будет в порядке. Что ни говори, а любовь короля навсегда останется с ней.

– Вместе мы сумеем ее защитить.

Так много было сказано без лишних слов.

– Но есть одно условие. Я сам выберу себе невесту.

– Возможно, стоит подождать до окончания встречи Совета престолонаследия. – Омар понимал, кого выберет сын, и это еще больше усложнит ситуацию.

Но Кеда, приняв решение, больше не мог ждать. Извинившись перед отцом, он направился во дворец. И встретил Мохаммеда, входившего в свой офис вместе с Фатиком.

– Мохаммед! Нам нужно поговорить. – И, даже не взглянув на Фатика, коротко бросил: – Пожалуйста, уйди!

– В присутствии Фатика можешь говорить о чем угодно, – отрезал Мохаммед.

– Прекрасно, – бросил Кеда таким зловещим тоном, что рука Мохаммеда легла на рукоять меча. Старший брат, молча, шагнул к нему. – Знай, дорогой братец, очень сложно заставить преданных людей отказаться от своих убеждений. Если меня вынудят, я предоставлю решать им, и, уверен, они решат в мою пользу.

– Нет, если мы потребуем…

– Плевать мне на тест, который был изобретен десять минут назад, если сравнить это время с долгой историей нашей прекрасной страны. Я рожден править, быть королем. Меня растили для трона. И если придется, обращусь к народу. Завтра отец предложит свою полную поддержку старшему сыну и, надеюсь, объявит также, что я выбрал свою невесту. Фелишу.