Саманта Байард: Полночная жара

Эндрю понимал, что испытывает сейчас Бриджет, но знал, что сумеет заставить ее опять быть счастливой. Он вез ее в Белгрейвз.

– Вот все и кончилось. Через десять минут будем ужинать. Ты есть хочешь? – прервал он ее грустные мысли.

– Да нет, не очень. Я еще никак не приду в себя после того, что увидела и услышала. Господи, все так стремительно изменилось!

– И к лучшему, поверь мне. Твой дядя Роберт – неплохой человек. Но у него корыстолюбивая и амбициозная жена. К счастью, она не успела сильно навредить ему. Как только он объявит, что снимает свою кандидатуру по состоянию здоровья, естественно, все деньги, которые они уже успели получить от энергетических компаний, немедленно отправятся назад.

Бриджет понимала, что Роберт Кларк потерял возможность бороться за пост главы правительства, но при этом сохранил честное имя. И, главное, никто не сможет теперь дергать его за ниточки, превратив в марионетку. Бриджет все-таки смогла исполнить свою мечту и помочь дяде Роберту. Правда, совсем не так, как это ей поначалу представлялось…

Тем временем они подъехали к особняку. Эндрю помог ей выйти из машины. Держа под руку, довел до дверей, открыл их перед ней. Бриджет первой переступила порог и услышала сквозь свои мысли его голос:

– Я решил, что наш предстоящий разговор не будет для тебя неожиданным. Поэтому приготовил сюрприз.

Он завел ее в огромную кухню.

– Прекрати, ты как маленький ребенок, – сказала она, усмехнувшись.

– А вот мне не кажется, что я ребенок, потому что дети не могут делать вот так! – И он закружил Бриджет, вальсируя. – А еще они не могут делать вот так! – повторил он и, остановившись, прижал ее к себе и поцеловал. Затем объявил, указав взглядом на стол: – Смотри, у меня для тебя подарок.

– Эндрю! Где ты нашел это? – Она не смогла сдержать слез, увидев на столе фарфоровую вазочку для печенья в виде ослика. – Трудно поверить, но именно такой я себе ее и представляла.

– Я сначала подумал, что раздобыть где-либо эту штуку просто невозможно. Но три часа гонок по антикварным магазинам дали свои результаты, и вот последняя вазочка из всей коллекции – твоя. Тебе правда нравится?

– Очень, – сказала Бриджет, утирая слезы салфеткой. – Я люблю тебя!

Его лицо сияло таким счастьем, что ей пришлось сдерживать себя, чтобы не разрыдаться от восторга.

– Я тоже люблю тебя, Бриджет Винсен, – произнес он торжественно. – Ты выйдешь за меня замуж?

– А если я скажу «нет», то ты все равно подаришь мне этого ослика? – спросила она, потому что если бы в этот момент промолчала, не сказав что-нибудь смешное, то просто залила бы весь дом слезами счастья.

– Еще чего! – строго возразил он. – К тому же ты тогда не получишь то, что внутри. Сними крышку.

– Там печенье? – спросила Бриджет, послушно выполнив то, о чем он ее просил, и в руках у нее оказалась маленькая коробочка из слоновой кости. – О, Эндрю! – воскликнула она, открыв ее и увидев золотое кольцо.

Боттомли достал его из коробочки. Сквозь слезы Бриджет увидела, как сверкнул бриллиант. Эндрю торжественно преклонил колено, надел кольцо ей на палец и поцеловал руку.

– Вазочка твоя. И кольцо тоже. И дом – он тоже твой. Выходи за всех нас!

– Конечно. Конечно, я выйду за тебя. И за вас. За всех вас, – пообещала, сияя от счастья, Бриджет и протянула руки, чтобы он встал.

Но Эндрю не сдвинулся, а поднял вверх палец и сказал:

– Последний вопрос. Можно на нашей свадьбе мы подадим спагетти с мясным соусом?

– О, как я люблю тебя, Эндрю! – воскликнула она.

Ранним утром в особняке, принадлежавшем еще совсем недавно посольству Далмации, светилось единственное окно. Бриджет в рубашке Эндрю, застегнутой лишь на пару пуговиц, сидела в кухне, ничего перед собой не видя, удивленно и восторженно покачивая головой. В этот момент она ощущала только переполнявшее ее счастье.

События прошлого вечера и ночи не отпускали ее, заставляя переживать все заново. Да, был приезд в дом, который ждал их, была вазочка в виде ослика, о которой она мечтала, и золотое кольцо с бриллиантом, и признание Эндрю в любви, и предложение руки и сердца. И была голодная мольба его глаз, руки, нетерпеливо раздевавшие ее, губы, не устававшие целовать все, что у нее оказывалось обнаженным. Она сама, изнемогая от желания, помогла ему сбросить его смокинг, рубашку… Это происходило в спальне на втором этаже. Постель была широкой. Мягкий свет двух больших ламп под зелеными абажурами – одна стояла на высоком комоде, другая на изящном полированном столике – придавал комнате с задернутыми гардинами уютный полумрак. Бриджет помнила в мельчайших подробностях, сколько раз и как Эндрю брал ее. Оба потом заснули далеко за полночь, обнявшись в блаженном изнеможении. И теперь она ощущала себя его половиной. И знала, что то же самое по отношению к ней чувствовал он.