– Хорошо, – сказал Гил, соглашаясь. – Предположим, что она не сказала мне. Но я все-таки до сих пор не верю, что она беременна. Я специально спросил ее, нужно ли мне предохраняться. Она ответила: «Нет». Она сказала мне, что принимает таблетки.
В заднюю дверь постучали.
– Открыто, – раздраженно ответил Гил.
Вошел его пресс-секретарь.
– Доброе утро, Гил. Здравствуй, Дэйв.
Поздоровавшись, пресс-секретарь налил себе кофе и сел за стол.
– Что тебе удалось выяснить? – спросил Гил.
– Не много, – с сожалением ответил пресс-секретарь. – Никто не хочет открывать свои источники. По тем сведениям, которые мне удалось добыть, публикация основана на домашнем тесте для определения беременности, который нашли в мусорном контейнере рядом с домом Сьюзи.
Гил взглянул на Дэйва. Он вспомнил то утро, когда позвонила миссис Уодли и сообщила, что кто-то рыщет вокруг дома Сьюзи.
– Это законно? – обратился Гил к своему пресс-секретарю. – Можно ли публиковать в прессе истории, основанные на тех сведениях, которые кто-то обнаружил в чужой помойке?
Пресс-секретарь тревожно посмотрел на Дэйва, потом уткнулся в свой кофе.
– Я не знаю такого закона, который запрещал бы это. Если помойка находится на улице, в ней может копаться кто угодно. Это будет вполне законно.
– Но это просто чушь какая-то!
– Чушь или не чушь, – перебил его Дэйв, – так поступают всегда. Вот почему в наше время люди предпочитают иметь у себя дома машинки для переработки использованной бумаги.
Гил с трудом сделал глубокий вдох, заставляя себя успокоиться. Он пытался найти во всем этом хоть какой-то смысл. Но тщетно.
– Так что же мне делать? – обхватив голову руками, спросил Гил.
– Я думаю, самое умное будет найти Сьюзи и поговорить с ней, – тихо предложил Дэйв. – Вы должны точно знать, беременна она или нет, а потом решать, что с этим делать.
Гил вскинул голову.
– Если она беременна, – стиснув зубы, сказал он, – нечего и решать. Я женюсь на ней.
Дэйв молча посмотрел на пресс-секретаря. Тот тоже не проронил ни слова.
В жизни Гила было немало тяжелых дней, но ни один из них не шел ни в какое сравнение с этим ужасным днем. Все телефоны и в офисе, и в резиденции звонили беспрестанно. Репортеры требовали от Гила комментариев по поводу предполагаемой беременности Сьюзи. Устав от их бестактных вопросов, Гил скрылся на ранчо. Он попросил секретаршу говорить журналистам, что он уехал и недоступен для связи.
Приехав на ранчо, Гил первым делом убедился в том, что закрыл за собой ворота. Он не хотел дважды повторять одну и ту же ошибку и оставлять чрезмерно прытким журналистам возможность вторгаться в его владения. Сейчас ему необходимо побыть наедине с самим собой, подумать, осмыслить то, что происходит вокруг него. Он должен принять решение.
После обеда Гил оседлал лошадь и, размышляя о том, что скоро станет отцом, прогуливался верхом до самых сумерек. Много раз он прокручивал в голове возможные варианты решения этой проблемы. Он был не прочь стать отцом. Он всегда хотел иметь детей. Но он думал, что сначала все-таки нужно жениться.
Гил вернулся на ранчо, когда стемнело, вздохнув, опустился в мягкое кресло в своей маленькой спальне и вновь подумал о жене. Он давно хотел жениться. Когда Гил встретил Сьюзи, он понял: вот она, женщина его мечты. Однако Сьюзи не была похожа на женщину, о которой он грезил. Он всегда думал, что женится на ком-то вроде своей матери. Мама Гила была мягкой и непритязательной женщиной, так же, как и он, любила ранчо и разделяла взгляды сына на мир.
Гил рассмеялся, покачал головой и вздохнул. Вряд ли кто-то мог назвать Сьюзи мягкой и непритязательной. Скорее она была прямой, дерзкой и такой яркой, что без солнцезащитных очков на нее невозможно было смотреть.
«Тогда почему же тебе ее так не хватает? – спрашивал он себя. – Она ведь совсем не похожа на женщину твоей мечты. Может быть, это как раз потому, что она ее противоположность?» Гил улыбнулся. В его памяти всплыли подробности их встреч. Ему нравилось, как Сьюзи отстаивала свое мнение, когда они спорили, как она держалась, ее сумасшедшие прически и еще более сумасшедшие наряды. Он любил ее улыбку, ее смех. Ему нравилось, как она ходила, как разговаривала, как уютно сворачивалась рядом, когда они спали. Черт возьми! Да в ней нет ни одного изъяна! По крайней мере Гил не мог его найти.
В эту минуту Гил вдруг понял, что не может позволить ей уйти. Он будет бороться за нее. Он не может вот так просто сидеть в кресле и наблюдать за тем, как она уходит из его жизни. Он хочет, чтобы она всегда была с ним. Рядом с ним. Всегда. Он хочет, чтобы у них были дети. Он хочет, чтобы родился ребенок, которого она сейчас носит и которого скрывает от него.
Читать дальше