Эмили Роуз: Нелегкое счастье

— Это не твоя забота.

— Я сделаю так, что будет моя.

Ухоженная женщина лет пятидесяти сидела у закрытой двери кабинета Сойера Риггэна, президента компании, как было выгравировано на табличке.

Линн преодолела нервозность и переступила порог приемной.

— Простите. Я Линн Риггэн. Я бы хотела видеть Сойера.

От откровенно оценивающего взгляда женщины Линн готова была провалиться. Вцепившись в сумочку, она переступала с ноги на ногу на семисантиметровых шпильках. Как она ненавидела платья, которые покупал ей Бретт! Но пока нет возможности заменить их теми, какие ей нравятся.

— Я Опал Пэг, помощник Сойера, — женщина встала. — Сочувствую вам, миссис Риггэн.

— Спасибо. Приятно познакомиться с вами, Опал. — Это та женщина, которую Бретт называл «леди-дракон у дверей Сойера».

— Пойду посмотрю, свободен ли Сойер. — Опал постучала в дверь президента, затем исчезла в кабинете.

Линн крутила ремешок сумки и оглядывала со вкусом убранную приемную. Пушистый серо-стальной ковер покрывал пол. Дубовый кофейный столик сверкал перед кушеткой и креслами, обитыми дамастом цвета бургундского вина. И пейзажи на стенах вроде бы оригиналы.

Не успела она подойти ближе, чтобы увидеть фамилию художника, как дверь открылась.

— Он примет вас сейчас, — Опал показала на дверь.

На дрожащих ногах Линн приближалась к столу. Сейчас она зависела от мужчины, поднявшегося со своего кресла. И все из-за ее финансового положения. Сойер работал в кабинете, сняв пиджак и закатав рукава тонкой белой рубашки. Расслабленный узел галстука и расстегнутые две пуговицы у воротничка открывали темные волосы на груди.

— Доброе утро, Лини. — Его баритон прозвучал ниже, чем обычно.

— Доброе утро. — Пересохшие губы еле шевелились и с трудом выговаривали слова.

Легким движением подбородка он показал Опал, что та может оставить их. Дверь закрылась, Комната вдруг показалась маленькой, интимной. Линн прокашлялась.

— Я решила поймать тебя на слове. С предложением работы… Оно еще в силе?

— Конечно. Добро пожаловать на борт нашего корабля. — Сойер перегнулся через стол и протянул ей руку.

Она пыталась сосредоточиться на чем-нибудь другом, но в голову лезли воспоминания, как эта теплая рука с длинными пальцами ласкала ее. Один раз в холле, и потом снова — в ее мечтах прошлой ночью.

Ее дразнил запах его пряного лосьона после бритья. Взгляд его страстно сверкающих глаз вспыхивал в памяти. Сердце билось все быстрее.

Он жестом предложил ей сесть в одно из кожаных кресел у его письменного стола.

— Твоя работа здесь не будет приносить… дополнительные льготы. Ты совладелец бизнеса. Нам предстоит работать вместе. Будет ли это проблемой для тебя?

Будет, да еще какой!

— Нет.

Сойер сел на свое место за столом и переплел пальцы над полированной поверхностью.

— Когда бы ты хотела начать?

— Сегодня? Завтра? Но сначала мне бы хотелось немного времени провести в кабинете Бретта… Если это возможно…

— Ты знаешь, где он?

— Да. — Бретт редко приводил ее в контору, и никогда — в рабочее время.

Линн спустилась вниз в холл. Вот и кабинет мужа. Она могла, не оборачиваясь, сказать, что Сойер идет за ней. Ее личный радар четко настроен на его присутствие и посылает сигнал, что он на шаг сзади.

Он обошел ее и поднял фотографию в раме, лежавшую на письменном столе изображением вниз.

— Я попросил Опал принести несколько коробок. Ты захочешь взять домой личные вещи Бретта?

Она взяла из его рук фотографию и посмотрела на голубоглазую и светловолосую пару будто на незнакомых людей. Так когда-то выглядели она и Бретт. У нее сверкали глаза и сияла улыбка, словно кто-то поднес ей на блюде целый мир. Сколько лет прошло с тех пор, когда каждая ее клеточка жила надеждой на счастье? Она до последнего дня верила в брачные обеты и пыталась сохранить их отношения.

Только почему она раньше не замечала, что в глазах мужа вовсе не любовь, а чувство собственности? Какая глупость с ее стороны не понять раньше, что она всего лишь живой аксессуар Бретта. Она должна соответствовать его вкусу в одежде, безукоризненно вести домашнее хозяйство и поддерживать собственный имидж. То есть быть видимой, но не услышанной. Все это объяснил ей его дневник.

Линн ощутила тепло руки Сойера на своем плече. Внешнее различие между братьями замечалось сразу. У Бретта глаза были бледно-голубые, а волосы светло-песочного цвета. У Сойера глаза темно-синие, гораздо темнее, чем у Бретта, и волосы цвета воронова крыла.