Дженнифер Грин: Мисс Благоразумие

— Размеры тут ни при чем. Такой дом мог заинтересовать только мечтателя с творческой жилкой.

— Значит, он тебе не нравится? — Флинн десятки раз воображал, как привозит ее сюда.

— Почему же? Он мне нравится, а смеюсь я просто потому, что вижу, как идеально он тебе подходит. А еще я слышу, как наша будущая рок-звезда прибавляет звук. Скорее отпирай входную дверь, надо быстро переносить вещи.

И пока Молли отстегивала малыша от детского сиденья, Флинн, выудив из кармана ключ, стал нагружаться пакетами. Торопясь, он все же не удержался и взглянул на свой дом.

Никакой это не замок. Просто старый дом. Слова Молли, назвавшей его мечтателем, явно его задели. Даже если правда, что он купил этот дом, влюбившись в него с первого взгляда, то ведь потребовались месяцы не мечтаний, а тяжелой работы в поте лица, чтобы сделать его пригодным для обитания.

Флинн открыл входную дверь, протиснулся в нее вместе с ворохом покупок и быстро включил верхний свет. За ним вбежала Моли с Диланом на руках.

— Возможно, дом понравится тебе больше, когда ты увидишь его изнутри, — сказал он оправдывающимся тоном. — Мне нужно было какое-то пространство. В квартире городского типа у меня развивается клаустрофобия. А здесь лес и речка.

— Вижу, вижу. — Она была занята борьбой с извивающимся малышом. — Я и не думала критиковать тебя, Флинн. Это романтический дом. Идеальный для необычного мечтателя.

— Я не романтик.

— Так-так. Наступила на любимую мозоль? Постараюсь больше не употреблять таких бранных слов, как «романтик»… Малыш капризничает. Пожалуй, сменим ему памперсы.

Флинн принес ей нужный пакет, а остальные вещи свалил в кучу в холле. Курсируя туда-сюда, он слушал, как Молли разговаривает с малышом своим приятным, теплым и до ужаса сексуальным голосом, не похожим на тот, которым она всю вторую половину дня разговаривала с ним самим.

А он почему-то рассчитывал, что ей у него понравится. Ему-то дом нравился. Ведь здесь все идеально, во всяком случае — для мужчины, который живет один. В большой комнате было очень здорово валяться вьюжной зимней ночью на пушистом белом ковре перед пылающим камином.

Внеся все вещи и сняв куртку, Флинн начал было фантазировать, как выглядела бы Молли на этом самом ковре… Но картинка быстро переменилась — в комнату вошла она сама, все еще с малышом на руках.

— Ты уже освободился? — Ее голос звучал более чем прохладно.

— Да. Выгрузил все из обеих машин. Ты мне очень помогла, а я причинил тебе массу беспокойства. Поэтому за мной ужин.

— Спасибо, но мне надо бежать. Хотя кухня у тебя просто отпадная.

— Как, тебе и кухня не понравилась?

— Макгэннон, успокойся, у тебя изумительный дом, сверхкрутой. Каждый его дюйм подходит тебе идеально.

— Ты не была еще наверху. Я мог бы организовать быструю экскурсию.

— Давай как-нибудь в другой раз. Вот, получай. — Она передала ему Дилана. — Я поменяла ему памперсы и оставила на стойке готовое детское питание для начинающих ходить. В инструкции сказано, что его можно разогревать в микроволновке, только надо следить, чтобы оно не было слишком горячим.

Молли устремилась к двери.

— Так ты точно не хочешь остаться на ужин?

— Определенно. — Она открыла дверь.

— Молли, постой! — Тут Дилан схватил его за ухо, и Флинн торопливо закончил: — Спасибо тебе огромное за помощь. Я твой должник.

— Невелик труд. Не стоит благодарности. Флинн опустил ребенка на пол, потому что удержать его на руках было невозможно. Дилан с радостью плюхнулся на четвереньки, быстро пополз от него. Молли стояла в дверном проеме, тоже, казалось, готовая сорваться и бежать от него прочь, как и мальчишка. Флинн прокашлялся.

— Послушай, я вижу, что ты испытываешь со мной неловкость. Я не знаю, что сказать, чтобы поправить положение. Но ведь раньше у нас с тобой не было проблем в общении…

— Их и сейчас нет. Не вижу никакой причины, чтобы завтра наши дела шли не так, как обычно.

— Дела, — повторил он. — Несколько часов назад у тебя на уме были не дела. Как, впрочем, и у меня. Поверь, я понимаю, что визит Вирджинии все перевернул, и я вовсе не виню тебя за то, что ты меня осуждаешь…

— А я и не осуждаю, — быстро произнесла она. — Скорее, я осуждаю себя. Ты прав: мы все больше сближались. А это не сулило ничего хорошего. По крайней мере, мне. То, что случилось сегодня днем, еще раз доказало, что на самом деле я тебя совсем не знаю.

— Ты расстроена из-за малыша, и, видит небо, я это понимаю. Но я даже не знаю, мой ли ребенок Дилан…