Джузи Эркетт: Бабочка на стекле

Рука Эдди легко, как-то даже безразлично покоилась на ее спине, пока он старательно вел ее в танце. Легкость и нежность его прикосновения сводила ее с ума. Она жаждала почувствовать, как его пальцы впиваются в нее с неумолимой требовательностью. Она хотела, чтобы он прижал ее посильнее к себе и утопил ее вожделение в море бесконечной и бурной страсти.

Ее чувства будто бы передались ему. Он крепче прижал ее, руки непроизвольно прошлись по ее спине, и он взглянул на нее. Это был взгляд полный нежности и желания. Конни могла бы поклясться в этом на Библии. И вдруг его глаза потухли, и он, как бы пересиливая себя, заговорил:

— Знаешь, я вот тут думал об Элис. Не уверен, следует ли тебе устраивать нам свидание. Чем больше я думаю об этом, тем больше я сомневаюсь, что из нашего брака может что-то получиться. У меня работы сверх головы, у нее, похоже, еще больше. Вот Ким идеальная кандидатка. Она пока еще не увязла в своей карьере и ведет более гибкий образ жизни. Мы можем подстроиться друг к другу с большей легкостью. Пожалуй, ни к чему выводить на сцену новых актрис.

— Чудесно, — проронила Конни. — Элис будем считать прошедшим временем.

Она почувствовала такое облегчение, что даже не рискнула напомнить ему, что он сам пожелал познакомиться с еще одной кандидаткой. Если бы она не была так погружена в свои мысли, то не преминула бы заметить, что он ведет себя как потенциальный шовинист и что Ким заслуживает большего от жизни, нежели стать женой только потому, что она молода и еще не успела вплотную заняться карьерой.

Нед добыл из гардероба их пальто и с любезной заботой помог Конни одеться.

— Будем считать, что с Элис мы разобрались.

— Хорошо. Просто обалденно! Элис никогда и не было. — Она жутко покраснела. — Во всяком случае для тебя.

— Точно, она была лишь плодом твоего воображения. — Нед весело присвистнул и зазвенел мелочью в кармане, ожидая, пока служащий подгонит его машину. — Ну что ж, не остается ничего другого, как порадоваться реальному существованию Ким и поздравить тебя, Конни, с твоим обалденным искусством сводничества. Благодаря тебе мы с Ким скоро образуем идеальную пару!

— Ха-ха, — сказала Конни в ужасе от того, что с трудом сдерживает слезы.

Огромность потери практически подавила ее. Из-за собственной незрелости и панического нежелания понять, что брак с Эдвардом вовсе не обязательно должен походить на супружество ее родителей, она упустила шанс выйти замуж за мужчину, которого любила столько лет, сама того не подозревая.

— Завтра я встречаюсь с Ким, — сообщил Эдвард, открывая для нее дверцу и отдавая чаевые служащему парковки. — Пора уже всерьез подумать о свадьбе. Надо будет поговорить с ней о дате бракосочетания. — Он широко улыбнулся. — Мать будет так счастлива — сколько лет она ждала этой радостной вести.

— Рудольф тоже будет в восторге, — выдавила из себя Конни. — Ну и твой отец тоже.

Нед рассмеялся.

— Рудди обалдеет. Это же его задумка. Да еще Аннет и Алиса помогли.

— Алиса! При чем тут она?

— Она давно развернула кампанию с целью женить меня. В душе она очень сентиментальна. — Он застегнул свой ремень безопасности, выглядя таким чертовски довольным собой, что Конни испытала почти непреодолимое желание влепить ему пощечину. Несмотря на боль, на невыносимое чувство утраты, она была озадачена. Бог свидетель, ее поведение сегодня не было разумным, но Нед вел себя еще более неразумно. У нее возникло отвратительное ощущение, что он просто насмехается над ней, а она не может понять соль шутки.

— Сейчас приеду домой и сразу позвоню Ким, — объявил он, вливаясь в поток уличного движения.

— Собираешься попросить ее назначить день свадьбы?

— Не совсем. — Лицо Эдварда опять расплылось в улыбке. — Мама уже давно определила его. Просто нужно узнать, готовы ли будут Ким с Рудольфом к первой субботе декабря.

— К пятому декабря?

— Точно.

Меньше чем через шесть недель Эдди женится. На Ким.

— Прими мои поздравления, — выдавила Конни, и ей самой собственный голос показался загробным. — Надеюсь, вы оба будете счастливы.

— Он не смеет так поступать! — воскликнула Конни, меряя шагами прикаминный ковер в уютной квартире Аннет. — Мы должны добиться, чтобы его признали душевнобольным или еще что-нибудь. Господи, Боже мой, Аннет, ты можешь себе представить, какими несчастными они сделают друг друга?

— Ким — славная девчушка. Она станет превосходной женой в один прекрасный день.