Хэрриет Гилберт: Медовый месяц

Когда шампанское прибыло, Джессика переоделась в темно-бордовое бархатное домашнее платье, которое зачем-то засунула в сумку в самый последний момент. Затем застегнула на шее жемчужное ожерелье и надела жемчужные серьги. Вечер обещал быть нелегким, а значит, надо было постараться выглядеть как можно лучше — это ее единственное оружие. Хотя Ринальдо теперь пребывал в более сносном расположении духа, чем поначалу, вряд ли стоит рассчитывать, что он так сразу смягчится.

Джессика не строила иллюзий: наверняка муж возомнит Бог весть что при виде шампанского. Однако она должна была подбодрить себя в тяжелой ситуации….

Заказать шампанское и в самом деле оказалось неплохой идеей, решила Джессика немного погодя, когда они с Ринальдо приступили к еде. Один или два бокала… ну, скорее, конечно, три или четыре… заставили Джессику отчасти позабыть о своих бедах.

Она, безусловно, обязана была сказать мужу, что теперь ей известна правда. И что лишь ее глупость и слепота ввергли их в этот ад.

Но ведь Ринальдо всегда знал, что неповинен ни в чем из того, что приписала ему Джессика. С какой стати думать, будто он заинтересуется ее открытием? Разве что позлорадствует и поехидничает над женой-идиоткой…

И Джессике придется все это вытерпеть, потому что наказание должно вполне соответствовать преступлению. Все ее извинения не способны повлиять на чувства, которые питает к ней муж.

Другая проблема — это кровать…

— Ничего, кара, — проговорил Ринальдо, и его глаза блеснули, когда он заметил обеспокоенный взгляд, который Джессика бросила на просторное ложе. — Кровать достаточно широкая, и мы прекрасно выспимся, не потревожив друг друга, — добавил он.

Джессика почувствовала себя так, словно ее окатили ведром холодной воды. Да с какой стати Ринальдо желать тебя, в особенности теперь, когда он спит с роскошной Лоренцой Кардуччи, презрительно сказала самой себе Джессика. Однако Ринальдо, казалось, без проблем читал мысли супруги.

— Ты что-то говорила о Лоренце… — протянул он, вертя в длинных смуглых пальцах бокал. — Если честно, — медленно произнес он, не сводя взгляда с золотистых пузырьков, которыми пенилось шампанское, — должен признаться, меня весьма сильно обидело то, что ты считаешь, будто я способен поддерживать интимные отношения с женщиной, которая причинила тебе — и мне, соответственно, — столько боли.

— Но… но я видела ваше фото в журнале, — запротестовала Джессика, сбитая с толку искренностью, звучавшей в голосе мужа. — Фотография… она говорила сама за себя.

Ринальдо пожал плечами и криво улыбнулся.

— Эта фотография была сделана несколько месяцев назад. Не знаю, что было на уме у Лоренцы, когда она, увидев фотографа, в самый последний момент подскочила ко мне и повисла на руке… Да, наверное, уже никогда и не узнаю. Видишь ли, она больше у меня не работает. Понятия не имею, где она и чем сейчас занимается.

Последовало долгое молчание, в течение которого Джессика переваривала эту новую информацию.

— Я… я очень удивилась и даже довольно сильно расстроилась, увидев фотографию, — пробормотала Джессика, бросив на мужа осторожный взгляд из-под ресниц. — Если честно, то я бы никогда не узнала, если бы Лавиния не прислала мне вырезку. — Она беспомощно пожала плечами. — Вот почему я решила, что ты…

— Опять эта несносная Лавиния! — Ринальдо даже скрипнул зубами от ярости. — Клянусь, я ее прикончу, попадись она мне только в руки!

— Нет, я первая! — мрачно сказала Джессика.

И потом, посмотрев друг другу в глаза, супруги сначала улыбнулись, а затем буквально покатились со смеху.

Взрыв хохота ощутимо разрядил атмосферу. Не то чтобы Ринальдо расслабился и утратил свой хваленый самоконтроль, но Джессике явно полегчало.

Однако к тому времени, когда супруги отужинали и настала пора ложиться спать, Джессика снова ощутила, как в ней растет напряжение. Ею овладели дурные предчувствия.

Ринальдо, сняв бежевый кашемировый свитер и расстегивая шелковую черную рубашку, предложил Джессике первой воспользоваться ванной, но та махнула рукой.

— Нет, иди ты первый, — пробормотала она, хватаясь за журнал, который читала в самолете, и пытаясь не смотреть на мужа, который как раз снимал брюки.

К несчастью, Джессика не могла совладать со своим сердцем, которое бешено застучало, когда обнаженный Ринальдо непринужденно проследовал мимо жены в ванную. Бросив из-под ресниц взгляд на широкие крепкие плечи и мускулистые бедра, Джессика ощутила странную слабость. И только когда за Ринальдо закрылась дверь, она смогла перевести дух.