В прошлом году Харриет умерла, и Либ осталась единственной наследницей. И вот теперь, не задерживаясь нигде больше чем на девять-десять месяцев, Либ наконец решила вернуться к родному очагу.
День клонился к закату, когда машина Либ подъехала к старой ферме Харриет. Краска на доме облупилась, стекла на первом этаже были выбиты. Но все-таки это ее дом!
Дверь оказалась заперта. Адвокат Харриет Ричард Лоуэлл сообщил девушке, что ключи у соседа, в доме через дорогу.
Либ обернулась — единственный дом на несколько миль вокруг находился всего в пятидесяти ярдах. В нем некогда жила семья Фултон. Еще задолго до Войны за независимость они владели всеми землями к северу от Форест-роуд, а все земли к югу принадлежали семье Харлоу, к которой относились Харриет и Либ. Пару веков назад миссис Фултон и миссис Харлоу уговорили своих мужей построить дома так, чтобы из одного можно было докричаться до соседского.
Когда Либ подросла, ее любимым занятием стало, свесившись из окна спальни, часами наблюдать за Люком Фултоном, хлопотавшим по хозяйству во дворе своей фермы. По вечерам он работал в городе, продавая мороженое в ларьке «Молочная пчела».
Слабая улыбка тронула губы Либ. До сегодняшнего дня единственные слова, которые она когда-либо говорила Люку, были: «Мне, пожалуйста, шоколадное». А сегодня она провела с ним несколько часов и даже поцеловала.
Улыбка исчезла с лица девушки. Похоже, Люк потерял к ней интерес сразу же после поцелуя.
«Ничего, — утешала себя Либ. — Не в первый раз мужчины относятся ко мне с пренебрежением, но я не слишком-то из-за них переживала, справлюсь и на этот раз».
Либ перешла дорогу и, подойдя к старому дому Фултонов, постучала в дверь. «Интересно, кто теперь здесь живет? — Либ заглянула в окно. — Похоже, никого нет дома».
Либ присела на крыльцо. Боже, как тяжело! Она ехала без остановки почти всю ночь, лишь немного вздремнув на границе Вермонта. Ремонт глушителя лишил последних сил ее тело и душу.
Либ уронила голову на руки и закрыла глаза. Рано или поздно ее новые соседи должны прийти, а она будет ждать их здесь, чтобы забрать ключи.
Когда Люк Фултон выехал из города, на небе уже полыхал закат. Боже, ну и денек выдался! Вернувшись в магазин, он долго еще стоял у окна. Он видел, как Либ Джонс вышла из бакалейной лавки, положила бумажные пакеты с едой в машину и уехала. Глядя ей вслед, Люк испытывал смешанные чувства — разочарования и облегчения.
Неужели он действительно ждал, что она вернется, ждал, зная, что все равно никуда не смог бы с ней пойти? У него сейчас нет времени на флирты.
Он слишком много лет потратил впустую, слишком долго играл роль донжуана, и теперь хотел…
Да, он хотел? Долгое время его единственным желанием было вернуть землю. Он трудился до седьмого пота, часто ставя на карту все, что имел, и вот добился своего.
Теперь он богат — один из самых богатых людей в Стерлинге; владелец многих процветающих предприятий маленького городка; на его банковском счете лежит около девятисот тысяч долларов. В сентябре он выкупит земли, загладив свою вину перед памятью давно канувших в небытие именитых предков.
Да, ему это удалось.
«Почти удалось, — поправил себя Люк. — Еще одна сделка — и через два месяца я смогу выкупить землю».
А что потом?
Он — последний из рода Фултонов, и если у него не будет детей, а точнее — сына, династия умрет вместе с ним. Стоит уже задуматься о женитьбе. Но такая девушка, как Либ Джонс, явно не подходила на роль невесты в свадебном платье из белого шелка.
Шелк должен быть черным. На кровати, при неярком мерцании свечей…
«Нет, — Люк тряхнул головой, — лучше о ней не думать. К тому же это несложно сделать».
Люк заглушил мотор пикапа и, взяв с пассажирского сиденья портфель, вышел из машины. Очарование вечера подействовало на него успокаивающе. И в предвкушении приятного отдыха на крыльце с высоким бокалом прохладного вина Люк стал подниматься по ступенькам.
Прямо перед ним, свернувшись калачиком на голом полу, спала Либ Джонс. Люка пронзило смешанное чувство желания, волнения и гнева.
Какого черта она здесь делает? Как узнала, где он живет?
Во сне Либ казалась такой юной, такой беззащитной, намного моложе, чем он решил днем.
«Час от часу не легче», — мрачно подумал Люк.
— Эй! — грубо гаркнул он. — Просыпайся!
Либ шевельнулась, ее ресницы затрепетали, и она открыла глаза. Удивленно взглянув на него, девушка подняла брови.
Читать дальше