Марта Гудмен: Как в первый раз

Только теперь Дана поняла, в каком напряжении он жил в то время. Болезнь матери, отказ от карьеры, необходимость работать с утра до ночи, и в довершение всего — исчезновение любимой девушки! Неудивительно, что Кейн расценил ее отъезд как предательство! Странно, что он вообще решился поехать за ней в Англию — а уж когда она не ответила на его письмо…

Теперь Дана понимала, почему он не хотел ни рассказывать ей о себе, ни знакомить с семьей. Считал, что она не заслужила доверия, и в каком-то смысле был прав. Понятно и то, что из кратких свиданий с ней он стремился извлекать только удовольствие — ведь проблем и переживаний, связанных с Даной, в его жизни и так было больше чем достаточно.

«Неужели все впустую?» — эхом отдавался в ее душе заданный Кейном вопрос.

Но Кейн, как и она, не хочет разрыва, как и она, стремится начать сначала. Упрекнуть его не в чем: он распахнул ей двери в свою жизнь, не давит на нее и не требует, чтобы она подчинялась его правилам.

Дана все еще не могла свыкнуться с новым для себя ощущением свободы. Между ними не существовало больше барьеров — не считая тех, что остались у нее в душе. Теперь ее очередь сделать шаг навстречу. Сегодня, с его матерью. Если она рассчитывает на будущее с Кейном, ее задача — похоронить прошлое.

Наконец решив, что выглядит приемлемо даже на строгий вкус Глэдис Уильямс, Дана вышла из ванной и проверила содержимое сумочки: губная помада, расческа, носовой платок. Отдельная забота — букетик цветов, примирительный дар для Глэдис. Едва Дана завернула букет в нарядную бумагу и обвязала ленточкой, как раздался звонок в дверь. С букетом в руке и сумочкой на плече Дана поспешила к дверям, строго приказав себе улыбаться и не дрожать. В конце концов, Кейн на ее стороне. И его мать об этом знает. Но сердце не желало слушаться приказов и трепетало как пойманный воробушек.

К удивлению Даны, Кейн пришел не один. За его руку держалась Джессика, совершенно очаровательная в лимонно-желтой маечке и в белой юбочке с цветочным узором. При виде ее милого сияющего радостью личика Дана позабыла обо всех своих, страхах.

— Привет, Джессика! — поздоровалась она, радостно улыбнувшись девочке.

— Здравствуйте, тетя Дана! — Широкая улыбка в ответ.

— Вот не думала, что ты тоже за мной зайдешь!

— Мне папа разрешил.

— Никак не могла тебя дождаться, — суховато объяснил Кейн. — Готова?

— Да, идем.

Рядом с Джессикой Дане сразу стало легче. Ей не пришлось молчать, терзаясь своими опасениями, — Джессика болтала без умолку, только успевай отвечать. Кейн с удовольствием поддерживал беседу, и скоро Дана, к собственному изумлению, обнаружила, что весело и вполне искренне смеется его шуткам.

Несколько раз она ловила себя на мысли о старых временах. Тогда они часто смеялись вместе. Любовь и смех для них шли рука об руку — ведь и то, и другое приносило радость. Дана вспомнила, как несколько месяцев назад Кейн назвал великолепный секс «самым лучшим шампанским». Он ошибался: лучшее шампанское — это радость, разделенная с любимым.

Хотя… Дана украдкой бросила взгляд на Кейна: в белой рубашке и в синих джинсах, обтягивающих мощные бедра, он казался еще соблазнительнее обычного — и возбуждал такое желание… Нет-нет, остановила себя Дана, я не стану об этом думать! Это просто нечестно — Кейн-то всю неделю сдерживал себя, желая доказать, что его интересует не только секс.

Автомобиль свернул на аллею, обсаженную деревьями, и подъехал к одноэтажному особняку в викторианском стиле. Дана с любопытством смотрела на дом Кейна. Он ничем не напоминал шикарный особняк ее отца, в котором, казалось, каждый кирпич кричал о богатстве, — нет, здесь все было просто, скромно… и удивительно уютно.

Кейн завел машину в гараж и, распахнув дверцу, галантно помог выйти обеим своим дамам. Держась за руки, они взошли по ступеням. От волнения у Даны пересохло во рту. Через несколько секунд, думала она, Глэдис Уильямс выйдет нам навстречу. Что ей сказать? «Добрый вечер»? Но интуиция подсказывала Дане, что для матери Кейна этот вечер вовсе не добрый. «Рада снова вас видеть»? Но последняя их встреча была совсем не радостной, и Глэдис, конечно, помнит об этом не хуже нее.

Однако все произошло не так, как ожидала Дана. Глэдис ждала их в гостиной, и, увидев ее, Дана онемела от изумления. Хоть Кейн и рассказывал, что после инсульта его мать получила инвалидность, Дана не ожидала увидеть ее в кресле на колесиках. И как она изменилась! Прежде высокая, статная, гордая, Глэдис сгорбилась под бременем болезни, черные как смоль волосы густо подернулись сединой, сеть морщин смягчила правильное, с резкими чертами лицо. Однако, приглядевшись, Дана поняла, что Глэдис не смирилась с судьбой: темные глаза ее по-прежнему сверкали властной решимостью.