Как я ошибался! Очевидно, Элла все-таки оказала свое скрытое влияние на неокрепшую душу Леры, может быть, невольно заразила ее своим цинизмом. В поведении Леры, вернее, в ее отношении ко мне проявлялась скрытая враждебность — я мирился с ней, так как считал ее обидой и понимал, чем она вызвана. Но затем вдруг Лера стала заметно мягче, и я бы даже сказал корректней обращаться со мной. В то же время в ее поведении появилась какая-то торопливость, даже суетливость. И озабоченность. Она рассеяно слушала меня, невпопад отвечала, забывала свои вещи — то перчатки, то зонтик, то тетради. И взгляд у нее стал несколько другим — не прямым и открытым, как всегда, а несколько затаенным, уклончивым.
Она тщательно одевалась, готовясь ехать на занятия, красила губы и ресницы. Однажды я даже пошутил, что так старательно готовятся только к свиданию. Лера, сердито посмотрев на меня, сдержанно заметила: «Женщина должна следить за собой. Или ты так не считаешь?..»
С занятий она возвращалась, как правило, уставшей и раздраженной. Стоило мне приблизиться и попытаться ласково обнять ее, как следовал окрик: «Не подходи ко мне. Я устала». Она молча ходила по комнате, рассеяно переставляя предметы, потом с сердито надутым личиком ложилась на тахту и враждебно смотрела на меня. Я уже знал, что до следующего дня лучше не трогать ее.
Изредка к нам на правах друга и посредника заходил Серж. Я не мог запретить ему появляться, хотя это и было мне неприятно. Он так и вертелся вокруг Леры. Похихикивая и потирая руки, словно бы безо всякой задней мысли, а так, от нечего делать он интересовался нашими отношениями. Иногда мне хотелось выгнать его, вытолкать в три шеи, да еще вдобавок дать хорошего пинка, но я сдержался. Зато Лера охотно болтала с Сержем и находила его интересным и приличным человеком.
Поневоле мне приходилось скрывать свою неприязнь к нему, хотя тогда еще я не знал, что это самый мелкий человечишка и самый крупный сукин сын, которого я только встречал в своей жизни.
….В ресторане или на людях Лера любила «выставляться». Она становилась веселой, напропалую кокетничала, я любовался ею и любил ее неистовой мальчишеской любовью. Летом мы ездили на море. Лера любила купаться и вошла во вкус горных прогулок. Мы выбирали живописное ущелье и с утра пораньше на весь день уходили вверх вдоль горной речки. Не преувеличивая, скажу, что три наши поездки на море были словно медовые месяцы у самых счастливых молодоженов. Я молодел душой и телом, загорал, мышцы становились упругими и аж звенели. «Ты совсем как мальчик!» — говорила Лера, и это было лучшим мне комплиментом.
Прошел год нашей совместной жизни. В один прекрасный день Серж напомнил, что по условиям договора с Кириллом я должен передать ему гонорар за фиктивный брак в размере трех тысяч рублей. (У меня было туговато с деньгами, и я попросил небольшой отсрочки, но Кирилл не согласился ждать — тогда я занял нужную сумму и передал деньги через Сержа). Я не хотел пачкать себе руки. Однако же потребовал принести расписку. С волками жить — по-волчьи выть. Серж принес расписку.
Спустя неделю мама прислала Лере довольно крупную сумму денег. Лера забегала по магазинам. Это было укором и мне за то, что я до сих пор должным образом не позаботился о ней.
Догадывался ли я об измене? Нет. Разве мог я предположить, что Лера пойдет на это. Я верил ей. Подчас я наталкивался на следы измены, но так как я не допускал и мысли об этом, я вполне удовлетворялся любым объяснением Леры. О, самонадеянность старого осла.
Лера купила кучу вещей. Она примчалась из магазина счастливая, сияющая, надела обновы и грациозно, покачиваясь, подражая манекенщицам, стала прохаживаться по комнате.
— Ну, как я выгляжу, папочка? — кокетливо спросила она.
— Хоть сегодня под венец, — в тон ей ответил я.
— Кстати о венце, — все так же кокетливо продолжала она, любуясь собой в зеркале. — Сколько еще будет продолжаться такое существование?
— Какое? — сделав вид, что не понимаю, спросил я.
— Такое, какое у нас с тобой, папуля. Ни то, ни се. Я не хочу быть твоей любовницей, ни сожительницей. Мне это неприятно. Когда ты идешь со мной по улице, то пугливо озираешься, словно боишься, что нас увидят вместе. К тому же у меня нет никаких законных прав на тебя. Кстати, точно так же, как у тебя на меня. — Она подмигнула мне.
— Что меняет, если в наших паспортах будут стоять фиолетовые штампы о браке? — спросил я. Разговор неожиданно приобретал неприятный характер, и я поспешно обдумывал, как убедить Леру не придавать слишком большего значения такой формальности, как регистрация брака.
Читать дальше